И порой мне тоже трудно сделать это. Но я говорю себе: «Ты должна!» Социальное рабство - опасная штука. Кто-то ежесекундно диктует тебе, как ты должна одеваться, как вести себя, как должна жить.
Но если ты хочешь остаться собой - сопротивляйся! И, кивая в такт утверждениям: «Ты должна подстричься, должна выпить хоть рюмку, должна похудеть», уточняй: «Кому? Вы не знаете случайно, кому, собственно, я все это должна?»
Я должна своей подруге 500 долларов. Должна написать книгу, потому как подписала контракт.
Больше, насколько я знаю, я не должна ничего и никому!
Правда о правилах: их - нет!
От рождения до смерти мы существуем в жесткой системе правил: дорожного движения, поведения, хорошего тона. Мы спутаны, связаны, как марионетки нитями, тысячами добрых советов и расхожих истин. Мамы и папы, книги и газеты, портные и парикмахеры, друзья и подруги навязывают нам свое мнение. «Будешь пить молоко - станешь прыгать высоко», «Мужчины предпочитают блондинок», «Курить - здоровью вредить».
Нам показывают по телевизору мозг курящего и некурящего человека, демонстрируя, что отравленные никотином мозги похожи на развороченное птичье гнездо, а неотравленные - можно выставлять на Выставке достижений народного хозяйства. И подытоживают это титрами: «Вопросы есть?»
Есть!
Почему моя некурящая бабушка так и не защитила диссертацию и доживает век в безвестности и облезлой квартире, а курящий, как паровоз, Хемингуэй получил Нобелевскую премию?
«Он мужчина, - ответят мне. - Женщина - это совсем другое дело». И процитируют язвительных классиков, утверждавших: «От курящей жены пахнет не табаком, а разводом», «Целовать курящую девушку - все равно что целовать пепельницу». А отчего тогда перед укутанной аурой сигаретного дыма Марлен Дитрих мужчины ложились штабелями?
«Потому, что она - красавица», - скажете вы. Ведь во все века красота женщины считалась залогом мужской любви. Но как же тогда два главных секс-символа XX века (блондинки!) Мэрилин Монро и Брижит Бардо оказались такими же воплощенными неудачницами в личной жизни?
Эту игру можно продолжать до бесконечности. Так уж получилось: с детства я сомневалась во всем и вся, ничего не воспринимая на веру. И самый прельстительный комплимент в моей жизни резюмировал мой педагог: «Знаешь, что меня поражает? Тебе кричат: остановись, там стена! А ты разбегаешься… Трям-бах-бум! И ни тебе стены, ни шишки на лбу».
Он ошибался лишь в одном. Никакой «стены» там нет! Просто бульшая часть правил игры под названием жизнь - спорны, а нередко - абсурдны. И лично меня удивляло совсем другое: как наше поколение, воспитанное на обломках развенчанных идеалов и догм, исхитрилось остаться в рабстве, столь же иллюзорном, как фантомные боли в отрезанной ноге?
Как столько моих подруг с чистой совестью уродуют себя, оправдывая это одним словом «модно»? Толстушки носят широкие блестящие пояса, лишь подчеркивающие округлый животик и переизбыток талии. Очаровательные пампушки худеют (теряя ровно половину своего очарования), дабы соответствовать худосочному модельному стандарту. Белоснежки жарят кожу под синими лампами, стараясь загореть несмотря ни на что и зарабатывая преждевременные морщины: «Это же неприлично - ходить летом с белыми ногами!»
Абсурд, не так ли? Но можно ли ужасаться моде на пояса, если существует мода на… счастье.
Оглянитесь назад и вы увидите, как история, со свойственной ей насмешливостью, тасовала колоду «незыблемых» канонов. Когда-то брак аристократки с «денежным мешком» причислялся к мезальянсам - работать и зарабатывать деньги считалось уделом плебеев. В «совковый» расцвет работа всячески почиталась, но думать о заработках супруга и благосостоянии семьи было ниже человеческого достоинства…
Сейчас это кажется смешным? А не грустно ли, что нынче муж, «горящий» на низкооплачиваемой работе, - даже не моветон. Стихийное бедствие, которое жене рекомендуется либо срочным образом перевоспитывать, либо поскорей от него избавляться.
Только недавно знакомая рассказала мне историю. Ее сотрудница, двадцатилетняя девушка, бросила любимого из-за того, что тот лишился работы. Теперь бедняжка озабочена перманентным поиском спонсора на вечер, а в идеале - на всю оставшуюся жизнь. Самое удивительное - она искренне страдает от разрыва с любимым и так же искренне уверена в собственной правоте: «Ну как я могла жить с ним дальше, если он перестал приносить в дом деньги?»