Я уже давно научился бороться со своими эмоциями и чувствами к брату. Научился не реагировать на его выпады в мою сторону, я просто научился с ним жить. Конечно, боль от его ненависти ко мне никуда не исчезала, я всё так же болезненно воспринимал его обиды, но это было только внутри меня. Снаружи же мои эмоции вполне бы могли составить конкуренцию Кристен Стюарт.
Сил больше не оставалось, а сон всё не хотел меня успокоить. Я решил хоть чем-то себя занять и направился на кухню. Кирилла всё так же не было. Из-за него я не могу уснуть, ну где же он? А еще эта его странная реакция на увиденное. Я четко смог различить шок в его глазах. Шок был не от поцелуя парня с парнем, а именно от того, что я целую. Неважно кого, парня или девушку. Я узнал этот взгляд – он отобразил те эмоции на его лице, что были мне давно знакомы, когда Кира приводил в дом очередную шлюху. Это чувство ревности, никак иначе, его ни с чем не спутать.
К моему удивлению, на кухне горел приглушенный свет.
– Макс, ты чего не спишь? – Аристарх сидел за столом, пил кофе и что-то черкал в своем блокноте.
– Еее, не спится что-то, – я попытался изобразить сонный голос и даже зевнул для впечатлительного эффекта. Но, кажется, папа не оценил мою актерскую игру.
– А школьная форма у тебя еще и пижамой служит? – с улыбкой подметил он.
Вот черт, я совсем забыл переодеться. Кажется, я настолько был поглощен мыслями, что сил не хватило даже снять с себя одежду.
– Пап, я просто…
– Где Кир? – перебил меня Аристарх. Его голос не стал серьезным, он никогда не переживал за нас. Мы же не девушки, в самом деле.
– А его разве нет в его комнате? – безразлично лгу отцу. Неприятно, но пусть лучше так, нежели объяснять ему, что я целовал парня, а Кира оказался свидетелем происшествия и теперь, скорее всего, просто в шоке, где-нибудь пересиживает. – А ты чего не спишь? – перевожу тему, отличный ход.
– Много работы, сын. Уволить бы их всех, даже отчетность за квартал не могут сложить, двоечники.
Наш задушевный разговор прервала трель папиного телефона.
– А вот и мой второй сын объявился, – помахал Аристарх передо мной экраном мобильника, на котором именовался вызов «Кирилл». Мое сердце замерло и в тоже время обрушилось облегчение. – Что? Как это произошло? Еду!
– Папа, что случилось?
Я был шокирован. Папа кричал, а в его глазах тяжело было не заметить ужаса.
– Кирилл попал в аварию!
– Что? Я еду с тобой.
Я не мог поверить в услышанное только что. Как такое могло случиться?!
– Нет, Макс. Ты нужен тут. Останься с матерью, прошу тебя, – с мольбой взглянул мне в глаза Аристарх.
– Как это случилось, кто это был? Кирилл жив? – не унимался я,не желая слушать никакие доводы отца. Это Кира, мой Кира, и он нуждается именно во мне, именно в моей помощи.
– Он жив, но в критическом состоянии. Это были врачи из госпиталя.
Аристарх стал нервно расхаживать по квартире и собирал нужные вещи с собой. Я ходил за ним как тень. Чувствовал, что еще немного, и я не выдержу.
– Позволь мне поехать с тобой, мне очень нужно к нему! – перешел я на истерический крик. Я то орал, то умолял его. – Ты пойми, если я не увижу брата, я тут всё разнесу. Я должен ехать с тобой, сейчас же.
– Что тут за шум? – Сонная мать вошла в комнату. – Мальчики, вы чего расшумелись? И почему не спите? Еще часа четыре вполне можно отдохнуть, – сказала она зевая.
Мама такая красивая женщина. Наивная и беззаботная, очень чуткая и ранимая. Я переглянулся с Аристархом,противостояние наших взглядов должно было решить, кто скажет эту новость ей.
– Дорогая, тебе нужно отдохнуть. Иди в спальню, я утром тебе всё расскажу.
Отец решил очень тактично подготовить маму. Но он сам понимал, что зря старается, она уже не отцепится, и слушать всё эти сказки не станет. Она заподозрила беду. На то она и мать, ее сердце не подводит.
– Если ты сейчас же мне не расскажешь, куда ты собрался, я за себя не ручаюсь, – строго ответила ему мать.
Аристарх немного замялся, собрался духом, а потом выдавил из себя:
– Наташ, Кира попал в аварию.
Мать ахнула. Хоть она и не была биологической матерью Кириллу, но это не мешало им быть родными. У нее моментально началась истерика. Аристарх обнял жену и начал ее тихо успокаивать.
– Чего мы стоим? Кире нужна помощь, мы должны ехать! – Я больше не мог терпеть ни секунды дольше.
– Он прав, – сквозь слезы промолвила мать. – Мы должны ехать к нашему мальчику.
– Николай Сергеевич ждет нас у машины, он нас отвезет. – Аристарх посмотрел на меня и кивнул. Он понял, как мне важно сейчас находиться рядом с братом.
***
В больницу мы прибыли через двадцать минут. Шофер мчал, как только мог, выжимал на максимум, а мне всё казалось, что мы слишком медленно едем. Я боялся не успеть. Я отгонял от себя все самые жуткие мысли, которые только могли посетить мою больную голову. Где-то глубоко в подсознании я понимал, что именно я виноват в случившемся. Кира пострадал только по моей вине. Водитель из него никудышный. Аристарх не позволял нам с Кирой садиться за руль. Мы даже заикнуться не могли про машину в нашем доме. Эта тема была запретна. Даже сам Аристарх, с тех пор как погибла мать Кирилла, передвигается на колесах только с помощью папы Сани – личного водителя.
В реанимационную к Кире, естественно, нас не пустили. Врачи уже полтора часа с ним там. Нас заставили ждать в коридоре, и это самое тяжелое. Ненавижу это место, хоть и самый дорогой госпиталь в городе, но это страшное место, как бы дорого оно не выглядело. Белые палаты, белые коридоры – тут всё сияло в белом свете, меня это настораживало и еще больше пугало. Я решил не думать об этом.
Аристарх что-то нервно пытался выяснить в регистратуре. Мать обнимала его за плечи и пыталась успокоить, как только могла. Бедные медсёстры спокойно, но напористо ему что-то отвечали, отказывая в просьбе. Понятное дело, он хочет к сыну. Он не переживёт, если его Кира не пойдет на поправку, это никто из нас не сможет пережить.
Нам никто толком ничего объяснять не стал. Мы должны дождаться врачей из палаты брата, и они уже всё скажут. Тут даже деньги отца ничего не решают. Этот вип-госпиталь не одного такого как Аристарх пережил. Тут каждый день привозят «золотых деток», разбивающихся на машинах своих пап, а может и собственных, но купленных за папины деньги.
***
– Макс, проснись, – услышал я сквозь сон голос мамы.
-–А? Да… я не сплю, – резко открыв глаза, я обнаружил себя на кушетке в коридоре. Уже утро, в окнах больницы еще больше света появилось, я прищурился.
– Мам, сколько времени? И как там брат?
С утра я плохо соображаю. Я вообще не думал ложиться, но мы так долго ждали врачей, что я просто вырубился. Такая защитная реакция организма на стресс.
– Отец сейчас с Кирюшей, к нему пускают по одному и буквально на три минуты, не дольше.
Мать обняла меня и поцеловала в щеку. Она была очень беспокойна. Волнение выдавали припухшие от закусывания губы, пальцы сцепленных в замок рук побелели от напряжения.
– К Кире уже можно? – обрадовался я. – Отлично, наконец-то я смогу его видеть.
Я поднялся с кушетки, мои ноги ужасно затекли, было трудно держать на них собственное тело, но я не обращал на это внимание и помчался на радостях к палате моего Киры.
Боюсь открыть дверь палаты, хочу это сделать, но ужасно боюсь. Мне стыдно смотреть на брата и понимать, что это из-за меня он сел за руль какой-то непонятно откуда взявшейся машины. Он ужасный водитель, да еще и на нервах весь был. Кира страшен в гневе, и это все знают. Он не может совладать со своими эмоциями, он не умеет это делать. Сколько раз разбивалась посуда в доме, падали карнизы, а сколько мобильных телефонов поменял Кирилл уже даже не сосчитать. Было забавно и даже весело наблюдать, как он ругается в трубку на собеседника, а потом вместо обычного «Пока» или сброса, просто швыряет телефон в стену, разбивая его в хлам.