— Ты что, издеваешься? — спросила я, медленно поворачиваясь и глядя на нее, как Джон Уэйн. Или Шэрон Стоун в том ковбойском фильме с Расселом Кроу и Леонардо Ди Каприо. Мне кажется, это более удачное сравнение.
Лифт звякнул и открылся за моей спиной, привезя с собой половину сотрудников «Лук». Изумленных до крайности.
— А что ты сделаешь? — поинтересовалась Сисси, раскидывая руки. — Твоя жалкая задница вылетит отсюда. Ты ничего не докажешь. Мой дед не поверит тебе.
Не успела я среагировать, как дверь офиса Мэри открылась с таким грохотом, что все вздрогнули.
— Да, но он поверит мне, — сказала Мэри у нее за спиной. — Сисси, зайди ко мне. Энджел, с тобой мы поговорим позже.
Сисси покраснела. Она сложила руки на груди, которая просвечивала через ткань промокшего насквозь платья, и повернулась на своих каблуках, маршируя в офис Мэри.
— Мэри, — воззвала я, — она взорвала мои туфли. Мои туфли!
— И она их возместит, — отозвалась Мэри со всей серьезностью начальника. — Энджел, иди.
Я протолкнулась сквозь толпу зевак и врезала по кнопке первого этажа, крепко вцепившись в железный поручень внутри кабины лифта. Бедные мои туфельки. Вы не пали безвинно от рук параноидальных секьюрити аэропорта, вы стали жертвой бессмысленной мести какой-то «доярки». Вновь и вновь я оплакиваю вас.
Алекс ждал меня у здания, одетый в джинсы и футболку, несмотря на то что на улице стояла просто ужасная жара. В Париже было жарко, а в Нью-Йорке — влажно, потому что со всех пот лился рекой. Фу.
— Что случилось? — спросил он, готовый подхватить меня, когда я бросилась к нему в руки. — Все в порядке?
— Сисси взорвала мой багаж, — кричала я, уткнувшись ему в грудь. — В смысле она сделала так, чтобы его взорвали. Это была не случайность.
— Серьезно? — Он присвистнул. — Ого, ты, наверное, сильно взбесила ее в прошлой жизни.
— Знаю, — сказала я, позволяя ему обнять меня очень крепко. — Мои туфельки!
— Все будет в порядке, купим новые. — Алекс поцеловал мою макушку. — А с твоей работой все о’кей?
— А, это… — Я скорчила недовольную физиономию. — Не совсем. Меня типа уволили.
— Чего? — Он отстранился на расстояние вытянутой руки и пристально посмотрел на меня. — Тебя уволили? И ты страдаешь из-за туфель?
— Нуда, — вздохнула я, закрыв глаза. — Просто не могу сейчас думать о работе, иначе у меня взорвется голова. И я устала. Ну пожалуйста, можно мы просто поедем домой?
— Хорошо. — Он обнял меня за потные плечи, и мы пошли вдоль Сорок второй. — Но не могу поверить, что ты не психуешь.
— Боже мой, я ужасно психую! — Я сидела на краю дивана, качаясь туда-сюда, а потом встала, подошла к окну и принялась барабанить пальцами по стеклу, качая головой. — Меня уволили, Алекс. Уволили. Меня еще никогда не увольняли. И Боже мой, я потеряю свою визу, мне придется возвращаться в Лондон. То есть — что мне теперь делать? Я больше ничего не умею. Остается устроиться уборщицей. Или почтальоном. Боже мой, я буду работать почтальоном.
Алекс сложил руки на груди, глядя на меня из другого конца комнаты.
— Ты закончила?
— Ты не понимаешь! Почтальоны должны вставать очень рано. И мне придется ездить на велосипеде. — Я села на подоконник. — Не могу поверить, что мне придется работать почтальоном.
— Понятно. — Алекс подошел к окну и положил руки мне на плечи, обнимая меня, пока я не обернулась. — Энджел Кларк. Тебе не надо быть почтальоном.
— Не надо?
— Нет, — подтвердил он. — И уборщицей тоже. И вообще никем. Все, что ты сейчас можешь сделать, это успокоиться — вспомни, что сказала Мэри, и не парся.
— Я не могу не париться, — надулась я. — Я англичанка. Мы не знаем, как не париться. Так что я могу попытаться успокоиться и жить дальше.
— Если это поможет. — Он погладил мои плечи и взял в ладони мое лицо. — У тебя все будет в порядке. Вообще все всегда будет в порядке. Тебе просто нужно отвлечься.
— Нет, давай не сейчас, — устало проговорила я. — Серьезно, у меня все идет под откос. — Он что, моей смерти хочет?
— Да нет, — засмеялся Алекс и сел рядом на подоконник. — Я о другом.
— Это должно быть что-то очень обалденное. — Я подвинулась, чтобы он мог устроиться получше. Хорошо, что у него заднее место было вполовину меньше моего. — Что у тебя на уме?
— Собирайся. — Он сплел свои пальцы с моими. — Сегодня ты переезжаешь ко мне.
— Переезжаю? — Мелкая дрожь пробежала у меня по спине, и вся хандра после перелета и стресса спала.