Наблюдать за торгующейся с азартом Герой представлялось ему особым удовольствием. Кажется, только здесь она позволила ему увидеть себя настоящей. Без масок и с чуть припущенной броней. Но и это являлось семимильным шагом по сравнению с тем, что они имели до. Алим быстро нахватался необходимых в общении с продавцами фраз и в скором времени их экскурсия перетекла в соревнование за наибольшую скидку на ту или иную покупку.
-Дуо шао тсень?
(Сколько? – пер. с кит.)
-Тхай гуй лэ!
(Дорого! – пер. с кит.)
Руки у Алима уже ломились от ненужных и бесполезных сувениров, но это стоило того, чтобы увидеть ее улыбку. И не просто – из вежливости, а настоящую, живую, зарождающуюся в глубине прекраснейших глаз.
Перекусывали они в палатках у местных, за копейки пробуя самые своеобразные блюда этой страны. Морепродукты, тараканы и кузнечики, всевозможная лапша и рис, овощи на гриле, лепешки из тандыра, вкуснейшие свежевыжатые экзотические соки и соевое мороженое. Вначале Алим, не чувствуя подвоха, на переведенный Герой вопрос об остроте, ответил «погорячее», потому что, как и любой кавказский мужчина, любил всё насыщенное, острое и пряное, но едва попробовав, столкнулся со смеющимся взглядом Геры, и запылал. Отнюдь, не в переносном смысле. Казалось, что из ушей и носа вот-вот повалит столпы дыма. Девушка, видимо, наученная горьким опытом, протянула ему баночку кокосового молока. Заметно полегчало.
Потом они полноценно поужинали в местном ресторанчике, где Абаеву удалось оценить размах порций и многообразие незнакомого ассортимента. Все столы были непривычно круглой формы с крутящимся центром на небольшом возвышении для тарелок. Гера заказала себе вкусно пахнущее блюдо с говорящим названием «Ди сань тсень», что означало «Третья свежесть», а сам рискнул попробовать свинину в кисло-сладком соусе – и не прогадал. Хотя Гера и утверждала, что северяне в свинине заметно превосходят.
Поедая палочками рис, отдающий почему-то дымком, она делилась с ним своими впечатлениями о Китае, его традициях, людях, интересных местах. Иногда он прерывал ее с просьбой произнести еще что-нибудь по-китайски, наслаждаясь нежными переливами голоса и новым ноткам, которых он раньше не замечал. Причем Алим кайфовал только от ее звучания, язык в исполнении местных ему вовсе не казался красивым.
В следующие несколько дней они посетили знаменитое местное озеро и пагоду, где катаясь на лодке, он впервые намеренно долго держал ее за руку, а она не делала попыток вырваться. Затем съездили в местный храм, который оставил впечатление скорее музея, чем святого места. Гера согласилась с ним и пообещала как-нибудь показать древнейший буддистский храм в городе Сиань, от которого до сих пор пребывала в восторге.
Последний день они полностью проходили, дегустируя чаи, выбирая подарки для его многочисленных племянников и закупаясь продуктами традиционной китайской медицины.
В одной местной лавочке у Геры загорелись глаза при виде небольшой фарфоровой куколки в национальной одежде, но цена, на ее взгляд, была непомерно завышена, а скинуть продавец ни в какую не соглашался. Алим бы купил ей ее, даже стой она в десять, нет, в сто раз дороже, отметив для себя, что потакать своим желаниям Гера не привыкла. А вот подарить ее решился только на обратной дороге к аэропорту, добавив к куколке искусной работы шелковый шарфик насыщенного цвета индиго, похожий на тот, что приобрел для бабушки.
Ее реакция того стоило! Он мог бы поклясться, что видел набежавшие слезы и искреннюю благодарность в женских глазах. Скромный поцелуй в щеку был ему наилучшим вознаграждением.
Возвращаясь домой, он ощущал грусть и легкое сожаление. Слишком мало они увидели, прочувствовали, насладились. Мужчина был до глубины души благодарен этой невероятной стране крайностей за то, что она позволила ему познать свою девочку чуть лучше, став на несколько позиций ближе к осуществлению главной Цели.
Глава 8
Глава 8
Родина встретила их проливным дождем и пронизывающим ветром. Гера поморщилась от ощущения прохладной влаги на сухой после перелета коже. Но несмотря на это, с огромным удовольствием вдохнула полной грудью такой до слез родной запах. Где бы она ни жила, куда бы ни путешествовала, счастье стоять на родной земле и каждой клеткой чувствовать атмосферу своей страны, проникаться ею, не смогла бы подарить ей ни одна другая часть земного шара. Это был даже не вопрос патриотизма. Просто такого душевного равновесия и гармонии она не переживала нигде больше.