Он прошёлся по карте до западного конца Мадлен. Выяснил, что из южных пригородов на неё можно попасть только с Гонкур или с Рю–де–Кавайон. Коль скоро машина едет из Довье, то вряд ли она отправится на Кавайон — это лишний крюк, плюс мост, перед которым вечная пробка. Значит, остаётся Гонкур.
Они не должны доехать до перекрёстка у Мадлен, не должны! И Мишель уже знал, как их остановить.
Он принялся высчитывать кратчайший маршрут от Довье до Гонкур, прикидывая, в каком месте можно было бы затормозить повозку смерти. Определившись, закрыл карту и отправился в городскую подсеть.
С оператором связи пришлось повозиться. Но в конце концов он добился от него правды. Послать сообщение на номер Женевьевы было делом техники: «Жени, не езжай по улице Мадлен! В два часа там будет теракт. Целую. Мишель». Это на всякий случай. Если ему не удастся остановить смерть.
Водитель грузовичка Kingo под синим тентом с белым росчерком «Gala» на боку остановился у летнего кафе на Сен-Мартен. В график он укладывается, так что выпить чашку эспрессо и съесть гамбургер сам бог велел.
Когда он вернулся к грузовику, рядом стояла полицейская машина. Сержант присел у заднего колеса и заглядывал под кузов.
— Ваша машина, мсье? — спросил он, когда водитель с недоеденным бутербродом в руке подошёл и встал рядом.
— Моя.
— А собака?
— Чего?
— Собака тоже ваша?
Водитель опустился на корточки рядом с полицейским и увидел белую псину, лежащую под задним мостом.
— Привет, парень, — сказал он псу. И полицейскому: — Нет, это не мой.
— Вы могли его задавить.
Шофёр пожал плечами. Потом присвистнул и поманил собаку бутербродом. Белый пёс недоверчиво вильнул хвостом и, прижав уши, стал выбираться из–под машины на запах котлеты.
— Порядок, — сказал шофёр, наблюдая, как дворняга управляется с бутербродом.
— Счастливого пути, — кивнул сержант.
Телефон Женевьевы брякнул, подавая из сумочки сигнал о прибытии сообщения. Но она как раз посылала проклятия на голову какого–то лихача, подрезавшего её за минуту до поворота, и потому не услышала призыва. А Мелани задремала.
Как и следовало ожидать, в сети муниципалитета над защитой потрудились хорошо. Но, даст бог, не настолько хорошо, чтобы остановить его «Скворца», как он назвал собственноручно написанный эксплоит. Почему «Скворец»?.. Чёрт, нет, правда, а почему «Скворец»? Он не помнил. Забыл начисто, и только чувствовал, знал, что с этим связано что–то очень близкое и забавное. Скворец… Скворец… Ладно, к чёрту, потом.
Когда защитные бастионы сети муниципалитета дрогнули и пали, Мишель удовлетворённо вздохнул. Теперь — в подсеть дорожно–транспортного управления. Только бы успеть до двух!
Здесь «Скворец» работал медленно, непозволительно медленно. Сеть была большой, а защита, видимо, серьёзной, и эксплоиту не хватало системных ресурсов. Мишель отключил ещё пару процессов, не столь существенных для него сейчас, заблокировал обработку видео. И всё равно, чертовски медленно шло дело. 13:34 на часах сервера. Времени остаётся совсем мало.
Нужно бы отключить в клиенте ещё вот эту штуку — процесс, имевший повышенный приоритет и отъедавший львиную долю ресурсов. Мишель не знал и даже предположить не мог, что там висит на этом порту такое важное, но нагрузка на процессор от него шла столь мощная, что бедняга едва не дымился. Мишель не сомневался, что именно через интерфейс этой непонятной штуки он проник в компьютер, и что отключать её вряд ли разумно. У него было железное правило: всегда выходи через ту дверь, в которую вошёл. Даже если ты вломился через дымоход камина, будь любезен, удались тем же путём. И не забудь прибрать за собой!
Но ничего не поделаешь, сейчас этим правилом придётся пренебречь.
После того, как он, заменив обработчики прерываний заглушками, наконец изолировал процесс, что–то изменилось. Он не мог бы сказать, что именно, но… словно между ним и миром опустилось мутное стекло. Будто что–то в нём самом отключилось, изменив образ бытия. Если бы он не был жив, то решил бы, что умер. Будто осталась голая душа, без привычного каркаса из мяса и костей. Подобное ощущение бывало, если просидеть сутки за терминалом, вовсю изматывая мозги.
Он проверил интерфейсы — всё продолжало исправно работать. За исключением той штуки, конечно. Ладно, сейчас не до мелочей. Если бы ещё так не кружилась голова…
Освобождённые ресурсы были тут же брошены в бой. Пока взломщик пытался разобрать по байтам защиту дорожно–транспортного управления, Мишель искал вход в ближайший к «Этуаль» полицейский участок. Как ни странно, это оказалось проще, и буквально через пять минут он получил права администратора на одном из клиентов 3‑го участка городской жандармерии.
Потом и «Скворец» пропел ему свою радостную песню: готово! готово!
Войдя в систему ДТУ, он первым делом нашёл управление сетью светофоров и камер слежения, развешанных чуть не на каждом столбе. Работы было много.
Он переключался с камеры на камеру в районе от Мадлен до южных окраин, выхватывал на мгновение план очередной улицы и, не найдя в потоке машин синего тента, переходил к следующей. Он настолько ушёл в работу, что перестал следить за временем и не знал, сколько его минуло, когда наконец увидел цель. Мишель не сомневался, что это был именно он: маленький китайский грузовичок под синим тентом с белой надписью «Gala» бежал по улице Жиронн к перекрёстку с Гонкур. Мишель переключил светофор на перекрёстке в режим «красный» для поворота на Гонкур. Перешёл на полицейский участок, перехватил управление настенным монитором, показывавшем виды улиц и площадей с двух десятков видеокамер. Наверное, полицейские были немного удивлены, когда узрели вместо привычной картины горящую надпись во всю стену: «14:00 теракт в „Этуаль“ ул. Мадлен. Террорист — грузовик номер GH230XT синий тент „Gala“ стоит на светофоре Жиронн-Гонкур».