Вытерев вспотевшие ладони о шершавую джинсовую ткань, я остановилась, так как заметила сбоку движение.
— Наоми?
Серьезно?
Какого черта он все еще здесь?
Резко повернув голову и сверкнув глазами, я увидела отца, сидящего на кресле в гостиной. Его ладони были сложены вместе, локти упирались в колени, а голова, до этого опущенная вниз, медленно поднялась. Непроницаемые черные глаза взирали на меня с грустным любопытством.
Ярость охватила меня, и я сбросила с плеча сумку.
— Проваливай отсюда, — прошипела, ощущая, как тело стремительно превращается в пружину.
Больше не имеет смысла сдерживать себя рядом с ним. Раньше я делала это для мамы, но сейчас, когда ей обо всем известно, лучше бы ему находиться подальше от этого дома, иначе я за себя не ручаюсь.
Вяло усмехнувшись, отец кивнул и под скрипящее сопровождение кресла встал с него.
— Я как раз собирался это сделать, — пробормотал он, почесав скулу. Отведя ногу в сторону, он подтолкнул ею к себе черный чемодан, который я не увидела из-за дивана.
Действительно сваливает? Хоть на это у него хватило совести.
— Тогда поторопись, — мои сжатые до боли кулаки начали слабо трястись. Как же мне хотелось врезать ему.
Знал ли он, что приключилось с мамой?
Если да, то он действительно самый редкостный в мире козел.
Если нет, то никогда не узнает. Я не позволю, чтобы нашлась причина, из-за которой он задержался бы здесь хотя бы на минуту дольше.
— Я… послушай, Наоми, — начал он.
— Ты не понял? — я рявкнула, оборвав его. — Проваливай. Из нашего. Дома.
Отец насупился и характерно скривил губы.
— Сначала я должен сказать кое-что.
Он что, оглох?
— Не надо ничего говорить, — мое терпение почти иссякло. — Просто исчезни. Навсегда. Сделай так, чтобы ни я, ни мама больше никогда не увидели тебя. Это единственная полезная вещь, на которую ты способен.
Я отчаянно желала, чтобы мои слова задели его. Я хотела обидеть его. Я хотела сделать ему больно.
— Может быть, ты права, — вдумчиво произнес он, опустив глаза.
Может быть? Я абсолютно уверена в том, что сказала!
— Но я все же скажу, — заявил спустя мгновение.
— Не…
— Извини меня, Наоми.
Я подавилась потоком ругательств.
— Да иди ты к черту со своими извинениями, — скривилась я.
— Я хотел бы извиниться и перед Линдси перед тем, как уйти.
— Только попробуй приблизиться к ней хотя бы на милю, — зарычала угрожающе, делая шаг в его сторону.
— Не приближусь. Успокойся, — отец покачал головой. — Все это чертовски дико, на самом деле. Хах, — он ухмыльнулся.
Что-то в этом кажется ему смешным?
— И получилось как-то неудобно, — добавил он, отправив свой взгляд к потолку.
Издевается?
— Как-то неудобно? — пропищала я, делая еще один шаг навстречу к предмету моей ненависти. — Ты изменил маме. Вчера ты стоял и врал ей, глядя прямо в глаза. Ты выставил меня обманщицей, хотя лжец ты.
С убийственно невозмутимым лицом он смотрел, как я приближаюсь к нему.
— Ты — несчастный кусок дерьма, — во мне все кипело от гнева. — Ты причинил маме столько боли. Из-за тебя, полного придурка, она вновь страдала. Ты вернулся в ее жизнь, когда она только начала жить заново. Ты разбил ей сердце. Ты все разрушил.
— Я знаю, — тихо произнес он.
— Плевать я хотела, что ты знаешь об этом! — я разгорячено вскинула руками. — Я никогда не хотела, чтобы ты вернулся. Я надеялась, что этого не случится. Нам прекрасно жилось с мыслью, что ты не вернешься в нашу жизнь.
Отец оставил мои слова без ответа.
— Что? Нечего сказать? — с презрением фыркнула я.
— Ты должна выговориться, — кивнул он.
От возмущения я начала задыхаться.
— Не указывай мне, что делать! — на эмоциях я толкнула его в грудь. Слегка изумившись от моего действия, отец посмотрел на меня широко распахнутыми глазами, которые вскоре опять стали отстраненными и пустыми. — Я ненавижу тебя, — удар в плечо. — Я никогда не прощу тебя, — громкая отдышка, предательская дрожь в голосе.
— Я заслужил это, — он покорно свесил голову.
Я скривилась от отвращения.
— Ты всегда был ублюдком. Ты им и останешься.
Сделала большой шаг назад.
— Видеть тебя противно.
— Мне жаль, что все так вышло, — просто сказал он.
— Не говори о том, чего не знаешь.
Отец непонимающе уставился на меня.
— Не верю, что тебе знакомо чувство вины, — пояснила я, скрестив руки под грудью.
— Но я действительно сожалею, — однако прозвучало как-то не очень убедительно.
Устало потерев лоб, я махнула рукой.
— Просто уходи. У меня нет времени слушать твой бред.
— Я такой, какой я есть, Наоми.
— Избавь меня от своих ничтожных оправданий.
— Я думал, что, возможно, смогу измениться, — он попросту проигнорировал меня. — Мне жаль, что я заставила поверить в это Линдси. Я не хотел, чтобы все так получилось.
— Видимо, портить всем жизнь у тебя заложено на генетическом уровне, — скептически подметила я.
Он пропустил мою колкость мимо ушей.
— Все же, я не гожусь на роль хорошего мужа и отца.
— Серьезно? До тебя это только сейчас дошло? — не удержалась от сарказма я.
Его злило то, что я постоянно перебивала, но он не сказал об этом вслух.
— Я ведь правда все испортил, — я не хотела верить в то, что печаль в его голосе искренняя. Это понятие не совместимо с моим отцом. — Собственноручно разрушил то, что должен был беречь. Но… Это не для меня. Это не моя жизнь, и я не чувствую себя собой, находясь рядом с Линдси и тобой.
— Не надейся, что разжалобишь меня своими соплями, — продолжала грубить я.
— Когда спустя столько лет я встретил Линдси, то подумал, что мог измениться за это время. В какой-то момент я действительно хотел вернуть семью.
Я закатила глаза.
— Мне это не интересно. Расскажи эти сказки кому-нибудь другому. Например, своей любовнице.
Отец медленно втянул в себя воздух.
— Я не оправдал ваших надежд…
— Я никогда не надеялась на тебя, — перебила его злым голосом. — Никогда и ничего не ждала. Ты предал маму, но не меня. Мне не больно оттого, что ты такой козел, не способный отвечать за свои поступки. Но я готова закопать тебя в землю, потому что ты сделал больно маме. Она — единственная причина, по которой я к тебе вообще что-либо чувствую.
Один уголок его губ медленно пополз вверх.
— Вам будет лучше без меня.
— Спасибо за очевидность.
— Ты напоминаешь мне Линдси в молодости, — улыбка стала шире. — Она была такой же дерзкой.
Я вперила в него уничтожающий взгляд.
— Не смей произносить ее имя.
— Хорошо. Ты права.
Отец наклонился, чтобы взяться за ручку чемодана.
— Мне следует забыть о вас, — он сказал это таким тоном, словно напомнил себе выбросить мусор. — Так будет лучше.
— Не сомневайся, — буркнула я.
Вновь улыбнувшись, он подошел ко мне и остановился.
— Прости, что был тебе отцом так мало.
Он находился ближе, чем обычно, и его глаза, так тщательно изучающие мое лицо, заставили мои внутренности скрутиться от странного волнения.
— Не велика беда, — растерянно сглотнув, я отвернулась.
Услышала его мягкий смешок и нахмурилась. Почему он все еще смотрит на меня?
— Я люблю тебя, Наоми. И всегда буду любить.
Что он имеет в виду под этими словами? Знает ли он, что это такое — любовь, и как нужно любить?
С этими словами отец подался вперед, раскинув одну руку и пытаясь обнять меня ею. Вовремя спохватившись, я отпрыгнула назад и бросила ему недовольный взгляд.
— Не трогай меня, или я сломаю тебе руку.
Он снова усмехнулся.
— Линдси вырастила тебя хорошим человеком, и я рад, что ты есть у нее. Я надеюсь, что будущий малыш будет на тебя похож.