Они уже несколько лет жили кажущийся, наверное, со стороны, странной семейной жизнью. Но они смирились с тем, что не могут долго жить вместе, так как Ясмина скучала в горах, Аруана же утомляла шумная Пустошь и он не мог надолго оставлять свой Дом в горах.
Устраивало ли это Ясмину? Скорее нет, чем да. Но другого выхода, как жить отдельно, она не видела. Никто из них не хотел пока что-то менять.
Аруан надеялся, что у них появится еще ребенок, но Ясмина не жаждала опять ходить беременной, рожать, первые несколько месяцев быть привязанной к ребенку. Но она ничего не делала, чтобы предотвратить беременность, решила положиться на судьбу. А судьба в самый не подходящий момент решила посмеяться над ней.
В Пустоши, в отсутствии ее мужа, не так уж редко волероны, свободные и женатые, молодые и не очень пытались ухаживать за ней. Чаще всего Ясмина резко отвергала даже намеки на ухаживания, но иногда позволяла себе легкий флирт, изредка давала призрачную надежду на что-то большее. Но все это для нее было игрой, и ничем более. Она скучала по Аруану, ей не хватало мужских объятий. Но заводить любовника, чтобы усмирить эту свою жажду, она не собиралась. Ей нужен был Аруан, он был ее первым и единственным мужчиной, и даже мысль, что она ляжет с кем-то другим в постель, приводила ее в ужас, вызывало отвращение до тошноты.
Но иной раз… она думала о… Фолкете. Ведь когда-то его поцелуи и объятия не были ей противны, а даже наоборот. Она гнала от себя эти мысли, пугалась их, но ничего не могла поделать — они опять возвращались.
И вот Фолкет вернулся собственной персоной. В обществе он ненавязчиво, но постоянно уделял ей знаки внимания и она позволяла ему это. И что удивительно — все прежние ее поклонники исчезли за эти месяцы только самые смелые иногда пытались бороться за ее внимание, но спустя время и они отступали.
Ясмина не оставалась с Фолкетом наедине, она помнила, чем когда-то это оборачивалось для нее. Он пытался подловить ее в коридорах, когда она отлучалась ненадолго из бального зала, но она старалась возвращаться не одна, прихватив с собой кого-либо, встретившегося ей по пути или в туалетной комнате. Но пару раз Фолкету все же удалось застать ее врасплох. Один раз он затащил ее в нишу, другой раз в темное тупиковое ответвление коридора, где пытался ее целовать, уверяя, что сходит с ума от нее, что он так страдает, что любит ее безумно. Ясмина, уклонялась от его губ, вырывалась из его рук, требовала отпустить. Он выпускал ее, она выговаривала ему, чтобы впредь он так не делал. А он отвечал, что всё равно не отступится. Возвращаясь в зал поодиночке, Ясмина надеялась, что никто ничего не увидел и не понял. Но сплетни все же бродили, пока еще неявные, тихие, но Фолкет последние пару недель стал более настойчив даже и в обществе, когда они были на виду всех. Так что… все это может обернуться скандалом.
Аруан, несомненно, знал обо всем этом, но ничего не говорил, когда приходил в Пустошь, молчала и она. Зато их ночи неожиданно стали более страстными, иступленными, бывало, что Аруан до утра не выпускал ее из объятий, как в первые месяцы их совместной жизни.
Но долго так продолжаться уже не могло. Ей нужно поговорить с Фолкетом, сказать ему, что… но прежде о ее пока еще секрете должен узнать Аруан.
Тяжело вздохнув, Ясмина встала с кресла, она утомилась, ей следовало уже давно быть в постели.
Идя по коридору, она на миг остановилась у двери детской. У нее защемило сердце, ей так сильно захотелось войти туда, поправить сбившееся одеялко, поцеловать сонного сына. Но… он была далеко, в горах с Аруаном.
Да, так дольше продолжаться не может. Она безумно соскучилась по сыну и мужу, ей необходимо поговорить с Аруаном, все ему рассказать.
Ясмина побрела дальше по коридору до своей спальни. Открыв дверь, она изумленно застыла на пороге — посередине комнаты стоял Аруан. Ясмина кинулась к нему, обняла его.
— Я так скучала по тебе, — выдохнула она, прижимаясь к нему, спрятав лицо на его груди.
Осознав, что Аруан не поднял рук, не обнял ее в ответ, она отстранилась от него и отступила на шаг.
— Сейчас идя мимо детской, меня так потянуло зайти туда. Ты пришел с Альриком?
— Нет, — разглядывая Ясмину, ответил Аруан, — он остался в горах.
— Но я так соскучилась по нему! Почему ты не взял его с собой? — спросила Ясмина, ежась от неприятного чувства, увидев застывшее лицо Аруана, холодный его взгляд, без капли тепла.
— Соскучилась? — усмехнулся Аруан. — Неужели?
— Зачем ты так, Аруан? — проговорила Ясмина, проходя к туалетному столику и усаживаясь на пуф перед ним. — Он мой сын, я люблю его, скучаю без него.