— Здравствуйте! Я Фиг, только что въехала. Не хотела напугать вашу малышку. Ей, наверно, не следует разговаривать с незнакомцами.
Плохая Мамочка улыбнулась. Ослепительно белоснежные зубы под цвет майки-алкоголички.
— Здравствуйте! Очень приятно познакомиться. Меня зовут Джолин, а это Мерси.
Малышке уже наскучил новый для нее человек, и она возилась в траве, тыкая палочкой в жука.
— Не навреди этому жучку, Мерси, это живое существо.
— Сколько ей? — спросила я.
— Мерси, скажи мисс Фиг, сколько тебе лет. Мерси…
Мерси кинула палочку и показала два толстеньких пальца.
— Моему ребенку тоже могло бы исполниться два в прошлом январе... — произнесла я, смотря на Мерси.
У Джолин было выражение лица точь-в-точь как у всех, кто узнал, что ты потеряла ребенка — сочувствие, смешанное с облегчением, что трагедия случилась с кем-то другим. Да? Ну и иди к черту.
— Мерси исполнилось два в сентябре. Правильно, моя хорошая? — спросила она, поглаживая ее волосы. — У нас была пони-вечеринка.
— Пони! — сказала Мерси, делая перерыв в охоте на жука. Мне хотелось радостно захлопать в ладоши. Я обожала лошадей, у меня была пони-вечеринка в детстве, а на мне был костюм девушки-ковбоя.
Я взглянула на Мерси. Он бы ей пошел! Маленькое воплощение любви. Маленькое идеальное чудо этого мира, которое никто не заслуживал.
— Люблю пони! Мун — это ваша фамилия?
Она покачала головой, улыбаясь.
— Нет, это ее среднее имя (прим.пер. Среднее имя — имя, обычно расположенное между личным именем и фамилией. Используется как элемент полного имени в основном в Европе и западных странах). Выбор ее отца. Наша фамилия Эйвери.
— Моя фамилия Коксбери, — я пользовалась своей девичьей фамилией, и мне это дико нравилось. Настолько, что я немного распрямила плечи, когда ее произнесла.
Фиг Коксбери звучало подобно танцу.
— Не хотите заглянуть на чашечку кофе, Фиг? Я кое-что испекла, но пекарь из меня так себе, если только я не пользуюсь готовой смесью. В этот раз, увы, не готовая смесь, — она положила руки на плечи Мерси, как делают все матери на свете, и улыбнулась. Ее улыбка была искренней, но я ненавидела ее за то, как она дотрагивалась до Мерси.
— С удовольствием! Только сбегаю выключу свет! — сказала я, кивнув в сторону дома. — Я до сих пор не распаковала все вещи, поэтому будет здорово сделать перерыв.
— Ворота вон там, — Джолин указала на кусты немного слева. — Вам их отсюда не видно из-за кустов, но если отодвинете их немного в сторону, то сможете открыть замок и зайти к нам во двор. Главное хорошенько толкнуть. Наши дома когда-то принадлежали матери и дочери. Они поставили ворота, чтобы внуки могли ходить туда-сюда и не обходить вокруг.
Разве не идеально? И до сих пор мать и дочь будут ходить туда-сюда.
— Вы можете зайти и с центрального входа, как вам больше нравится.
—Нет-нет, все в порядке. Я мигом, только приведу себя в порядок.
Я смотрела, как они зашли в дом, ручка Мерси в руке Джолин. Хотела ли Мерси сжимать мою руку? Я забежала в дом в поисках зеленого кардигана и расчески. Не могла же я показаться в их доме абы в чем! Детям нравятся яркие цвета, так ведь? Я пристально рассматривала себя в зеркале. С тех пор как все началось, я набрала несколько лишних килограммов. Я стала плотнее в области талии, а мое лицо, обычно узкое и худое, округлилось. Я дотронулась до волос, у корней уже виднелась седина. В детстве мои волосы были такими же, как у Мерси. Когда мне было чуть больше двадцати, из светлых они превратились в грязный блонд. Как я ни пыталась, но отрастить их так и не смогла. Никогда мои волосы не были длиннее подбородка. Я представила копну черных волос Джолин и нахмурилась. Наверняка нарощенные. Покрашу и подравняю волосы завтра, решено! Мерси понравится, если у нас будет одинаковая прическа. Я позвонила в салон и записалась на завтрашний день.
— Мелирование, как у моей дочки, — сказала я администратору салона, едва дыша.
Я закрыла дверь и направилась к дому Эйвери в дорогих серебристых балетках, купленных на прошлой неделе. На кончике пальца позвякивали ключ, и я чувствовала себя легче, чем когда-либо за эти месяцы. Вселенная будто открывалась мне, подобно цветку, заплатив за все страдания, которые выпали на мою долю. Наступило мое время, и меня теперь ничто не остановит. Ни Джордж, ни, особенно, я сама.