— Той Алики нет. Но ты — есть. Как тебя звали в том мире?
— Родители дали мне имя АнгЕлика. Уж не знаю, какие такие силы их на это сподвигли. Мне оно не нравилось в детстве, и я переименовала себя в Алину.
— Алика — Ангелика. Ни о чем не говорит?
Дошло. Одно имя, в чем-то одинаковая судьба. Даже смерть — и та схожа. С одной разницей: Алика ушла, Алина заняла ее место.
— Лады, брат, — хлопнула я по протянутой ладони. Хорошая такая ладошка: в меру широкая, с бугорками застарелых мозолей, светлыми полосочками шрамов от ожогов и порезов. Перевела взгляд с руки на лицо. Красавцем Валико не был. Зато был Мужчиной с большой буквы. Твердый подбородок, твердые губы, нос с едва заметной горбинкой. Темные брови и теплые карие глаза.
— Я буду звать тебя Ангелом, — улыбнулся брат, поднимаясь. — Иди сюда, Ангелок, унесу тебя в спальню, а пока ты отдыхаешь — полистаю кое-какую литературу в семейной библиотеке. Надо знать — с чего начинать твое обучение.
Тут уж я уцепилась за брата обеими руками.
— Да хоть горшком зови, только в библиотеку с собой возьми! — взмолилась. — Она же где-нибудь рядышком?
— В том же крыле, что и наши комнаты, — удивленно выгнул он бровь. — Но ведь тебе отдохнуть надо. Можно сказать, что ты только что со смертного ложа поднялась.
— Вот именно! И очень не хочу обратно! Там перина! Братик, родненький! Возьми меня с собой! Я тихонько полежу на диванчике — есть в библиотеке диванчик?
Брат кивнул.
— Во-от! А ты мне книжку с картинками дашь. Я буду читать учиться. Уж если я на вашем языке шпарю без остановки, то и читать должна!
Он улыбнулся так ласково, с таким облегчением, что у меня защемило сердце. Вальен-таль и в самом деле принял приблуду из сопредельного мира, а у меня появился надежный заступник и брат.
Примерно за месяц до описываемых событий.
Лорд Джай-таль был доволен собой. Ненавистная помолвка все-таки расторгнута, леди-дурнушка, по слухам, лежит при смерти. Академия окончена, и он свободен! На службу его пока не призовут, так как дед не пожадничал, оплатил внуку все годы обучения. И теперь он, Джай, вполне может заняться тем, что интересно именно ему.
Скоро наступит осень, а вместе с ней в столице начнется ярмарка. Значит, в город приедет и милая Милли со своим отцом.
Джай вытащил из кармана надушенный конверт, разрисованный цветочками, сердечками и голубками. Содержание он уже успел выучить наизусть. Милли с милой непосредственностью писала, что желает посетить все модные лавки, чтобы выбрать наряд для ежегодного осеннего бала в ратуше, на который он, ее любезный Джай, обязательно пригласит….
— Приглашу, милая, — трепетно поцеловав конверт, прошептал Джай-таль.
— Куда направляешься, внук? — окликнул его высокий жилистый и седовласый мужчина.
— В ратушу, дед! — нетерпеливо откликнулся Джай. — Хочу взять приглашение для одной милой особы.
— Это для тограшки, что ли? — хмыкнул дед. — Успеешь еще. Иди в кабинет, есть разговор.
— Дед! Я бы попросил!
— А и попроси, авось просящему и откроется, — прищурился старик, ухватывая внука за ухо. — Откроется и воздастся. По шее.
— Дед! Больно же!
— Это еще не больно, щенок! — мощным подзатыльником направив внука в нужную сторону, сообщил дед. — Больно будет чуть погодя.
— Да что я такого сделал-то?!
Дед не ответил. Прошел мимо внука, сел за рабочий стол, плеснул в хрустальный бокал вина из темной бутыли. Пить, однако, не стал. Отодвинул на край стола.
— Сядь. Сядь, кому сказал!
— Дед, я тороплюсь!
— Никуда ты уже не торопишься, — отмахнулся дед. — Некуда тебе торопиться.
Джай недовольно плюхнулся в кресло, уставился на деда.
— Как ты посмел, щенок, расторгнуть помолвку с дочерью герцога Аверс? — свистящим шепотом вопросил патриарх семейства Съеврин. Джай поежился — деда в семье уважали и откровенно побаивались.
— Дед!
— Я, милостью детей своих, шестнадцать раз дед, и уже дважды прадед! Надо признать — ты самый бестолковый из всех. Это ж надо: лишиться огромных угодий, замка, курортного городка, крупного порта — и ради чего?! Ради несчастной горстки отступных! Ладно, тебе по причине молодости и глупости, все это кажется неважным. Но как ты посмел не подумать о семье?!
Старый лорд Съеврин сокрушенно покачал головой, глядя на отпрыска. Джай приходился ему внуком, бастардом одного из сыновей, но это по официальной версии… Сам же лорд Съеврин втайне был убежден, что Джай приходится ему сыном. Потому что мать Джая, умершая при рождении мальчишки, была слишком хороша в свои семнадцать. Слишком хороша и слишком податлива. Иными словами — старый лорд отметился в постели юной леди из обнищавшего дворянского рода. Пару-тройку раз. Отдарился, конечно. Потом узнал, что она и сына его привечала. Хмыкнул, услышав об этом. А когда леди предъявила округлившийся живот, согласно кивнул. Мол, рожай, на амулете родство проверим. А там будем посмотреть. Ежели не соврала — получишь приличные отступные, но ребенка не увидишь больше. Даже если будет девчонка — детьми старой крови не разбрасываются.