— Чтобы их за какого-нибудь Джай-таля пристроить, — буркнула я.
Герцог покачал головой.
— Нет, дочка, — сказал он, явно решив меня признать в обеих вариантах, так сказать. — Теперь я умный. Знал бы, что так дело выйдет — ни за что Ангелику с этим паразитом не сосватал. Не знаете, где он сейчас?
— В комнате с мягкими стенами, — вместо нас ответил папочка-ректор. — Тяжело парню пришлось. Психика не выдержала. Он теперь в лечебнице цветочки по стенам рисует, да с монстрами воюет.
— То-то я смотрю, старый лорд Съеврин наше герцогство десятой дорогой объезжает.
Он помолчал немного, потом спросил будто невзначай:
— Сынок, а ты не знаешь, где твоя мать сейчас? Она ведь, как исчезла тогда, так больше ни слуху от нее, ни духу. Увидеться б хотелось….
— Зачем это? — влезла я, придавив мужу ногу каблучком.
— Прощения попросить, — серьезно ответил герцог. — Моя вина. Пошел на поводу у родителей, не смог любимую женщину отстоять…. А получилось, что и ей, и себе жизнь испортил. Гнетет меня это. Может, поэтому и дети долго не рождались у нас. Сейчас-то я бы и слушать никого не стал. Схватил в охапку — и в Храм.
Он помолчал немного, а потом добавил, с грустью глядя на сына:
— Тебе повезло, сынок. Любимую женщину женой назвал. Береги ее.
— Уберегу, — ответил Валико, теснее прижимая меня к себе. — А мама…. Ты прости, отец, но мы сначала ее спросим. Захочет ли она с тобой встречаться.
— Хорошо…. Передай ей, что подарок ее у меня всегда с собой. У сердца берегу. Он не раз мне жизнь спасал….
И показал нам золотой кулон в виде круга. Что там изображено было — не знаю, не рассматривала.
— Ты в мать пошел со своими артефактами-то. Талант у нее к этому был…
…И вот теперь этот человек смеет со мной спорить! Я что — зря в Храм ходила? Зря свекровушку уговаривала в мир вернуться? Зря потом еще и жрицу нашу, Литу, убеждала, что из нее замечательная настоятельница для Обители выйдет. Она бы и сама хотела в Обитель, но боялась, что с насельницами не справится…
Дело решила госпожа Марита, сказав:
— С капризными девчонками справилась, а со взрослыми насельницами не договоришься?
После чего Лита сдалась, и с восторгом новообращенной принялась паковать чемоданы. Мы еще и на ее воцарение в Обители сходили полюбоваться.
— Не забудь — свадьба завтра! — крикнула я в приоткрытую дверь.
А сама резво потянула мужа за угол. В замке герцога этих углов — море.
— И что он сказал? — с грустной улыбкой спросила леди Кларисса, когда мы ввалились к ней в покои. — Опять отговорку придумал?
— Матушка, а вы сами-то как? Готовы замуж выйти?
Я отставила в сторону графин с водой и плюхнулась к мужу на коленки.
— Я-то, может, и готова, да не навязываться же силой…
— С мужиками, особенно с некоторыми, только так и надо, — убежденно сообщила я и скомандовала:
— Валико! Дуй в местный филиал Храма. Договаривайся со жрецом. На сейчас. Леди Кларисса, одеваться!
— Но…
— Но будет после! — решила я, подскакивая к платяному шкафу. После того, как мы уговорили матушку вернуться в замок, герцог на радостях заказал ей непомерное количество нарядов. Было среди них и такое, в котором не стыдно и в Храм пойти. Насыщенно синее, искристое, с тисненым растительным орнаментом по подолу, манжетам и воротничку.
— Ангелика!
— Я за нее! Ага, вот так… замечательно! Губки подкрасим… а реснички у вас и так черные…. Замечательная у нас с Валико матушка…. Готово. Где там мой муженек затерялся?
— Здесь я, Ангел мой!
— Ага! Хватай папеньку и волоки его в Храм. Мы сейчас будем!
Лорд Аверис пыхтел и возмущался. Сердился и ругался, не понимая — зачем ему под вечер понадобилось срочно попасть в Храм. Однако Валико возражений не слушал. Ухватил папочку под руку и доставил по месту назначения.
— И что мы тут будем делать? — в который раз спросил сына. — У меня еще не разобранные счета лежат, а…
На этом возмущения закончились. Потому что скрипнула, распахиваясь в всю ширь дверь Храма, и на пороге появились две женские фигуры. Впереди, опустив на лицо легкую вуаль, шла леди Кларисса.
Она была прекрасна, как бывают прекрасны женщины средних лет. Не юной прелестью, но красотой зрелой, терпкой, как выдержанное по всем правилам вино. Красотой, которая знает себе цену, и цена эта ох, как высока…
Леди Кларисса медленно шла по проходу, а герцог, напрочь забыв и про сына, и про вредную дочь-невестку, и про жреца, не отрываясь, смотрел на любимую, не зная — что ему делать.