— А твой молодой человек? — Нянюшка махнула в сторону Престона, стоявшего поблизости.
Кажется он всегда оказывался поблизости.
— Престон? — переспросила Тиффани, — не думаю, что он хорошо знает Барона. И в любом случае… — она остановилась и подумала. «Молодой человек? » Она обернулась и посмотрела на Нянюшку, стоявшую спрятав руки за спину, и подняв голову к потолку с видом невинного ангела, которому, однако, в юности приходилось встречать парочку демонов. В этом была вся Нянюшка Ягг.
Когда дело доходило до сердечных дел, или иных частей тела, её невозможно было обмануть.
«Но он же не мой молодой человек, — настойчиво повторила она про себя. — Он же просто друг.
Друг — юноша».
Престон сделал шаг вперед и снял каску перед Нянюшкой Ягг.
— Опасаюсь, мадам, что для меня, как для человека военного, приложить руки к непосредственному командующему будет против правил, — сказал он. — Если бы не это, я бы исполнил это с большим удовольствием.
Нянюшка одобрительно кивнула на подобный многословный ответ, и подмигнула Тиффани, которая на это покраснела от пяток до макушки. При виде этого улыбка ведьмы стала такой широкой, что подошла бы тыкве.
— Ой-ой-ой, — сказала она. — Похоже, этому местечку нужно немножко веселья. Но, слава богам, я здесь!
У Нянюшки Ягг было золотое сердце, хотя, если вас было легко шокировать, то в беседе с ней на любую тему было лучше зажимать уши руками. Но в этом есть здравый смысл, не так ли?
— Нянюшка, мы же на похоронах!
Но тон её голоса не мог поколебать старую ведьму.
— Разве он не был хорошим человеком?
Тиффани колебалась только мгновение.
— Он стал добрее.
Ничто не могло ускользнуть от Нянюшки Ягг.
— О, да, полагаю, твоя бабуля обучила его манерам. Но ведь скончался он хорошим человеком?
Хорошо. Станут ли о нём вспоминать с любовью?
Тиффани постаралась не замечать внезапную сухость во рту, и сумела выдавить: — О, да, естественно. Каждый житель.
— И ты проследила за тем, чтобы он ушёл как следует? Забрала его боль?
— Нянюшка, я бы сказала, у него была превосходная смерть. Лучшим вариантом было бы только не умирать совсем.
— Отличная работа. Не знаешь, какая у него была любимая песня?
— Ах, да! Это «Соловей», — ответила Тиффани.
— Ага, припоминаю. У нас дома её называют «Радость и очарование». Просто подпой, и скоро мы приведем их в нужное настроение.
С этими словами пожилая ведьма сграбастала проходившего мимо официанта за плечо и подхватила полную кружку с его подноса, затем, словно юная девочка, вскочила на стол и громким голосом старшины в казарме попросила тишины:
— Дамы и господа! Чтобы отметить славно прожитую жизнь и лёгкий уход нашего друга и Барона, меня попросили исполнить его любимую песню. Прошу присоединяться, если хватит дыхания!
Пораженная Тиффани молча слушала. На публике Нянюшка Ягг показывала мастер-класс или точнее высший класс. Она обращалась к полностью незнакомым людям как к давним знакомым, и они отвечали ей так, словно так оно и было. Встрепенувшись от чрезвычайно хорошего для старой женщины с единственным зубом голоса, недоумевающие люди из вторых рядов сперва начали нестройно и негромко подпевать, однако к концу второго куплета их голоса окрепли, и они превратились в хор. Они были у неё в руках. Тиффани заплакала, и сквозь слёзы она видела маленького мальчика в новеньком твидовом, резко пахнущем костюмчике, шагающего рука об руку с отцом под мерцающими звездами.
Затем она увидела слезы в глазах окружающих, включая пастора Эгга и даже Герцогини. Это были отголоски потерь и воспоминаний, и весь зал словно задышал в такт.
«Мне нужно этому научиться, — подумала Тиффани. — Я хотела изучить огонь и боль, но вместо этого следовало изучать людей. И еще научиться петь получше индюшки…»
Песня закончилась, и очнувшиеся люди стали оглядываться по сторонам и друг на друга, но тут ботинок Нянюшки Ягг стал отбивать ритм на столе:
— Пляши, пляши, саван свой встряхни,
Пляши, пляши с песней дудки в такт.
Все вокруг должны плясать, это точный факт.
Со мною вместе саван свой встряхни[45].
Тиффани подумала: «Разве это хорошая песня для похорон?» — а потом: — «Ну конечно! У неё отличная мелодия, и в ней говорится о том, что однажды мы умрём, однако, и это важно, мы ещё не умерли.
45
В представленном переводе «Пляска Смерти» отрывок из рок-оперы «Тампль». В оригинале «Shaking of the sheets» («Встряхни саван» или «Пляска смерти») из сборника популярных песен старых времен. Опубликованного (аж страшно сказать!) в 1568. Кроме того, есть повесть Алана В. Лира 1991 г с одноименным названием. (прим. переводчика).