====== Часть I. Глава 2. Ненужный ======
Медленно просыпалось сознание. Или нет. Ощущения хлынули на него. Его окружал свет. Мягкий, почти серебристый. Казалось, он лежит, прижавшись ко льду. Кто он? Тела не было! Харри всего лишь песчинка...
Вдруг льдистая поверхность до горизонта сместилась, и песчинка заскользила вниз. Сначала было страшно, потом скучно, но тревога не давала покоя. Бог? Ага! Выпихнул его из тела: не твое, не трогай? Тогда, первый раз, темнота смерти, а потом мгновенное перемещение. Хотя кто сказал, что все произошло сразу? Андрюха просто не помнит...
Казалось, прошла целая вечность. Харри уже и мантры про себя проговаривал, и стихи читал, но все оказалось бесполезно. Судьба скользить ему бесконечно. Скальзи, чем не имя? Фу, зачем оно, если он тут один. Ха, Один!
Едва он проговорил про себя имя бога, как провалился. Раз – светящееся пространство, отторгающее его, и два — он в тесной темноте. Дезориентация медленно проходила, стало жарко, тесно, все давило вокруг и изнутри, и он закашлялся, так ему показалось. Пахло странно. Незнакомо, но чем-то очень-очень родным и приятным.
Когда он это понял, содрогнулся. Глаза не видят, уши не слышат, ощущений почти нет, зато сиська во рту и фонтан чувств. Ну, этот самый ОН, погоди! Из человеческого тела выкинул в звериное. Рррры!
Через несколько дней он уже смирился и с жестким языком матери, вылизывающим мордочку и ушки, и с руками, массирующими животик, и с конкурентами за материнскую грудь. Казалось, их двое или трое. Стоп! Руки?!!! Потом Харри начал слышать, открылись глаза, но когда он начал видеть, сел и застонал, издавая тоскливый вой. Оказалось, он даже не в своем мире! Люди-кошки! Голова кошачья, переходящая в широкую шею, а тело вполне человеческое, только задние конечности были устроены по-звериному. И хвост, длинный, гибкий у матери и непослушный у него и братьев, волочащийся сзади, за который его тягали братишки. Тело было покрыто коротким шелковистым пушком кроме ладоней и внутренних частей рук, бедер и паха. Рядом с ним в плетеном манеже на подушках околачивалось двое оглоедов, и оба намного крупнее его! Чем без зазрения пользовались, грызя его уши и загривок.
Мать подбежала, прижала к груди, ласково лизнула морду и за ушком, погладила и выпустила обратно.
Прошло еще несколько дней. Братцы мурчали и грызлись, Харри, если успевал, отползал от них и все время пытался встать на лапки. Отец, золотисто-черый кошан, кривился при взгляде на него, так распознавал выражение его морды Харри. Не находил кайфа Харри в грызне братцев и габаритами подвел родителя.
Дети общались мявками и урчанием, что получалось и у Харри, но, судя по всему, кошаны были разумными, хотя ни разу он не услышал ни звука, а те, что издавали родители, можно было отнести к эмоциональным вскрикам.
Когда братцы окончательно обнаглели и стали непрестанно рвать его на части, Харри пришлось пару раз дать им по яйцам и шустренько покинуть манеж. Ходить он научился, но только рядом с манежем. Теперь предстояло изучить мир и для этого самостоятельно пойти. Шаг, второй, Харри помнил, как они с мамой учили ходить трусишку Машку. Получается! Ну и что, что он шатается, в конце концов привыкнет к этим лапам.
Тихонько подполз к двери. О! Только понял, они живут в деревянном домике с настилом на земле. Проходы между помещениями закрывались занавесями из плетенных зеленых веток. Воздух был влажный, потому они долго не вяли. Братья с интересом следили за Харри, посверкивая желто-зелеными глазами. Он затаился перед зеленой завесой.
В комнате находились женщины, они очень характерно пахли. Из всей одежды на них были ремешки на бедрах с лоскутами ткани спереди. Женщины сидели на циновках и плели занавеси, пахло соком растений, одна отбирала какие-то камешки в корзине. Харри показалось, что они общаются, эти их кивки, подергивания головой, движения ушей. Как? Ментально? Кошки? Пришлось затаиться и...
Мама легко встала и подняла его с пола, решительно унесла и опустила в манеж, шлепнув пару раз по заднице и нашипев. Ага, они пока бессловесные скотины, только поэтому с нами так. Питались малыши еще молоком матери, но иногда им давали пережеванное мясо. Вроде, тьфу, гадость, но как же вкусно!
Ночное зрение с каждым днем становилось лучше, координация – тоже. Братья начали выползать, но не смели перечить родителям. Но не Харри.
Он начал красться наружу. Зал за их детской комнаткой, своего рода холл. С одной стороны от нее спальня родителей, это Харри выяснил уже давно, там сильно пахло, со временем он понял, чем. С другой стороны оказалась кухня. Зачем, вроде ничего вареного он пока не пробовал. И впереди маячила дверь! Деревянная, хоть и щелястая. Свобода!
Но она оказалась запертой. Ясно, подозревали, что отпрыски расползутся. Харри решил осмотреться. Цивилизация какая-никакая, но не готовят еду. Строят дома и обрабатывают дерево. Даже какие-то тряпочки ткут. Обувь не носят. Ведь есть и подушки, набитые сеном у них в манежике. Деревянные статуэтки, довольно изящные, обнаружились по углам комнаты. Интересно, у них есть религия?
На следующий день родители вынесли их из дома, установили там манеж на траве и уселись рядом. Постепенно вокруг собралась огромная толпа кошанов всех мастей: черноголовых и пегих, и двухцветных, но однотонные вели себя как аристократы. Его родители тоже держались весьма высокомерно, братья пошли в папочку, один в один, но себя Харри не видел, за плечом, правда, обнаружил темно-серый пушок. Вся деревня представляла из себя весьма крупнотелых кошанов, отец на их фоне не терялся, хотя был мельче и изящнее, но его мускулы никого не вводили в заблуждение.
Собрание началось. Перед всеми уселись на траву девять вождей или старейшин. Они не были совсем седыми, но их мощь и сила взглядов подавляли. Встал отец и начал что-то рассказывать. Это выглядело так: он иногда взмахивал руками, оборачивался к матери детей, предъявил своих мальчишек, поставив каждого на ножки перед собой и повертев из стороны в сторону. Потом всех троих посадили около разложенных медальонов, клинков, браслетов, кожаных ремней, кусочков мяса в стороне. И подтолкнули в спину.
Харри расширил глаза: некоторые медальоны имели цветную ауру, к ним он и пополз, но братец схватил его за ногу, повалил и сам ринулся вперед. Харри разозлился, догнал, оттащил от сокровищ и вернулся вновь. Он успел потрогать пять медальонов и выбрать себе три, когда на него накинулся другой брат. Харри откатился, прихватил еще один медальон с изящной змейкой, даже одел на шею и ринулся к клинкам, как раз первый соперник сейчас пускал слюни над ними, никак не мог выбрать. Харри прикинул их на вес, и рука сама потянулась к темному. Он успел быстрее выхватить понравившееся и отскочить, упав на задницу. Увидев зверское выражение брата, постарался сбежать. Завязалась драка, но братья не могли его свободно побить, касаясь медальонов, они обжигались.
Когда их растянули, начали осматривать. Братец, который изначально увлекся оружием, добыл себе браслет из цветных камней, ремень с портупеей, достаточно длинный клинок, почти полумеч. Отец радостно поднял его наверх, демонстрируя соплеменникам. Старейшины кивнули, мальчика подвели к ним, и через несколько секунд на его руках появились опоясывающие рисунки на запястьях и плечах.
Второго брата тоже продемонстрировали. У него оказался один маленький медальон, два кинжала, кусок мяса. Отец и этому обрадовался, предъявил ребенка и позволил ему получать рисунки на запястьях и животе.
А когда пришла очередь Харри, отец повел себя странно. Он не стал торжествовать, а просто посадил его перед старейшинами и смиренно отступил. Те задумались и долго переговаривались, поглядывая друг на друга. Наконец, решились и объявили свою волю. Тогда вскочила мать и начала что-то горячо доказывать, встала на колени и склонила голову, Харри испугался, похоже, она просила у старейшин его жизнь. Что же он сделал не так? Чего они испугались? Через какое-то время кошан принес черный ремешок, и отец дрожащими руками туго затянул его на шее Харри.
Через несколько дней он начал понимать, что стал изгоем. Его братьев отец каждое утро относил куда-то, где они учились общаться, а его же оставляли перед домом. Он оказался отрезан от общества, он не умел говорить и слышать их. Мать его исправно кормила, иногда ласково проводила рукой по голове, но не занималась сыном. Получалось, обучением занимались только специальные кошаны.