Но все же отделиться от селения они не смогли. Однажды он отстал от наставника, несшего тушку кракозябистого зверька, ноги заплетались одна об другую, вечером он выдержал свой первый бой, а ранним утром случилась охота. Вчера ему казалось, что трудно держать два меча в руках, пусть и деревянные. А он еще и отбивался ими. Тяжело, да, но теперь интерес к своим возможностям резко вырос. Жизнь Громова потихоньку отходила в лету, уступая новым впечатлениям.
Когда на Руая сверху посыпался густой листопад, он отскочил в сторону и начал отряхиваться, но неожиданно получил удар по шее. Уже на земле смог рассмотреть, его угостила толстая палка в руках брата. Рядом скалились еще один однокровник и парочка дружков, хвосты их резко били каждого по ногам, а глаза горели азартом. Они даже подняться не дали, били палками, до него доносились отзвуки их мыслей: «урод, из-за него мать страдает», «ненормальный», «печать тьмы на душе», «изгнать скверну». От очередного удара уже по голове Руай отключился.
Очнулся он от мокрой тряпицы на лбу, с нее капала вода, и сама она холодила кожу. Глаза смотрели мутно, словно в них песка насыпали, да и обоняние почти не работало. Через некоторое время Руай рассмотрел сидящего рядом наставника. Взъерошенный, с горящими глазами. Мальчик с усилием приподнял руку и... уронил ее. Тах встрепенулся и, приоткрыв ему пасть, положил мокрую тряпицу на язык. Какое облегчение, Руай расслабился, смакуя жидкость.
А на следующее утро они ушли из селения. Самма и Лирх передвигались сами, а старый Сирру нес на спине мальчишку. Когда успел привязаться к мальцу, он не знал, но после такого не намерен был оставаться здесь. Это один случай, будет и другой. Самого его здесь ничего не держало, от Руая старейшины и родня с радостью отказались, только скрытая радость мелькнула в глазах выглянувшей матери малыша. Ночью, отсчитывая часы над мальцом, горящим от многочисленных ран, вспомнил друга, брата, с которым когда-то смешали кровь. После покушения на Повелителя он остался калекой, руки стали плохо двигаться, и плести вязь заклинаний оказалось невозможно. Напоследок Шао обнялся с ним и на ухо прошептал:
- Чую, и ты здесь не долго задержишься. Как освободишься, приходи ко мне в Сонный лес. Там у меня дом, разделим старость на двоих. Не забудь.
Он оказался прав, не прошло и шести оборотов Луны, как Сирру торжественно списали, отправили на заслуженный отдых. Мешочек с серебром, украшенное самоцветами оружие, богатый паек и верительная пластина. Каммо почему-то решил наведаться в родные места, сердце тянуло его сюда. Что же, вот кто его сюда звал. Мальцу помощь нужна была, потому и Иллира привела его сюда. А теперь в путь, к брату, примет Шао его с довеском, с приемным сыном, будут жить, нет – найдется другое место. Так думал Сирру, шагая с израненным мальчонкой на спине.
Двигались они медленно. Подросший Лирх охранял их, предупреждая друга. Самма указывала птичьи гнезда, поэтому первые два дня они не охотились. А после Руай смог идти. Сирру спрятал вещи мальца в мешок, понимая, что именно из-за выбора котенка его выбросили на обочину. Полуграмотные селяне, хмыкал он, откуда им знать, что за драгоценность оказалась у них в руках. Что такого, если сознание у ребенка странное? Все они пришли из других миров, отозвавшись на эксперимент. До сих пор приходят души-новички, и как раз у них обнаруживаются странности. В следующем воплощении они не будут отличаться от всех, но сейчас их просто нужно учить. С каждым шагом внутри крепла уверенность, что друг не откажет в приюте. Многомудрый Шао...
Руай топал за тахом без жалоб, хотя ноги были исколоты и не успевали заживать. После их бегства из селения и двух дней на спине старого воина внутри Руая треснула броня и родился маленький огонек доверия, разгоравшийся с каждым новым утром. Воин мало с ним общался, но заботился о нем. Они не голодали, но ели скудно, некогда было охотиться.
Через несколько дней, когда Руай потерял счет времени, они пришли в селение, хотя раньше обходили их стороной. Сирру оставил его в густом кустарнике, а сам пошел к селянам. Через час или около того наставник вернулся в сопровождении дымчатого подростка, который повел их в густой лес, расположившийся недалеко от поселка.
Указав на тропинку, подросток уважительно поклонился и исчез. А через три часа они пришли на поляну, где расположился хуторок. Большой бревенчатый дом, несколько хижин без привычной ограды, и навстречу им вышел крепкий золотистый кошан. Они обнялись с тахом и простояли несколько минут, потом Сирру поманил мальца и рассказал о нем другу.
«Примешь нас, брат? Мальчонка силен, учить нужно, но его дары в родном селении не приняли..»
«Ты что! Сироте и брату чтобы я отказал? Да и посмотри на меня! Руки все хуже работают, скоро я никому не нужен стану, а так хоть мальца помогу учить, глядишь, и позаботится он о дядьке. Вижу, ограничили его силу, помочь нужно, а никто не возьмется. Это мне уже нечего терять».
«Ох, не сомневался я в тебе, но спросить нужно было», – усмехнулся Сирру и хлопнул друга по плечу. – «Только малец не один, два приятеля у него. Руай, покажи».
Самма поднялась из травы и начала качаться из стороны в сторону, из кустов выпрыгнул Лирх и застыл со сложенными лапками на груди.
«Да, богатая компания. Точно, приживетесь здесь. А у тебя и работа будет, сможешь давать уроки. Я все больше по плетениям, но теперь мне сложно, могу только излагать, но не показывать».
Через восемь лет Руай возвращался с охоты на рассвете. Дома его ждали старички Шао и Сирру, два отца, как он думал о них. Жили и не бедствовали, Шао успел научить Руая плетениям стихий и сдерживать свою силу. Только некро не знал второй отец, поэтому парень уходил ночью подальше от хутора и учился сам. Ошибка за ошибкой, но Боги хранили его, ничего не случилось пока страшного. Выходило пока немного: всего лишь магически собрать скелет. Тренировался он на лягушках, после извлечения и очистки их костей получался неплохой материал.
Сирру считал сына готовым к поединкам, местные ученики уже давно были им побеждены, но отец теперь настаивал на проверке воинских умений, самое лучшее место — бои. Шао противился, он говорил, что лучше пойти и наняться к Повелителю, там будет проверка, но пока не дашь клятву, можно уйти. Каммо рычал на это и скалил зубы, говорил, что такой лакомый кусок не отпустят. Конечно, когда сына рядом не было, в глаза он больше ворчал и ругался.
Руай улыбнулся. Лирх уже совсем взрослый, вошел в полную силу, тренировки ментальной защиты оказались с оборотной стороной, он теперь, не глядя в глаза, слышал разговоры, и еще Лирх передавал, что у него хорошая сила проникновения в разум других. Самма тоже пару раз уходила класть яйца, а потом осталась, решила, что Руай, Лирх и старые вояки – и ее гнездо. Она сильно выросла и учила своего друга гипнотизировать.
Руай мог сейчас сказать, что Сирру выиграет спор. Он — перестраховщик, но за сына перегрызет глотку любому. Да, он хорошо учил бою всех, но личный опыт передал только Руай повторным ритуалом. Шао тоже где-то через год их прибытия провел единение с мальчиком. Да, их опыт много значил, обычно никто не передавал ТАКИЕ знания молодым. Считалось, у каждого своя дорога и свои шишки, но старички все равно говорили: хоть какой опыт, но решения будут приниматься молодым умом, горячность подскажет выход, и пусть лучше этот сорви-голова станет оперировать самыми лучшими наработками, чтобы выжить.
Отцы хорошо поработали, Сирру научил Ру владеть разным оружием: мечи, кинжалы, хлыст, шест, которым грех было не овладеть с феноменальной прыгучестью. Шао же по молодости владел бесконтактной борьбой, чему и натаскал сына. А когда увидел его попытки адаптировать борьбу для человеческого тела под киота, увлекся, и путем проб они вывели новую методу.