— Твое желание? — спросил Паша.
С этим возникла проблема, в голове было пусто, никаких забавных идей.
— Я придумала! — крикнула после длительной паузы. — Мы будем ходить по улицам, мимо кафе и летних площадок, и как только заиграет (я сказала название, в то время популярной песни), ты должен танцевать. Но не просто танцевать, а глупо и смешно двигаться!
— То есть, танцевать посреди улицы тебе не достаточно, надо сделать это как можно глупее?
— Да, ты всё правильно понял, — ответила я, сдерживаясь от смеха.
Как назло, песня которая звучала отовсюду, словно в воду канула. Мы ходили от одного кафе к другому, всё тщетно. Решили сделать паузу, и отдохнуть на одной из летних террас.
— Видимо, сегодня не судьба, исполнить твоё желание, — заметил Паша.
— Закон подлости, эту песню играли каждые пять минут еще вчера, стоило мне захотеть её услышать, как она пропала, — иронично заметила я.
— Зато мне везет в последнее время необычайно.
— В чём же именно тебе так повезло?
— Вчера я встретил тебя, разве это не удача?
Я посмотрела ему в глаза. Что это? Очередная сладкая ложь или искреннее признание? Как сложно понять. Поток догадок, сомнений и терзаний остановила та самая назойливая песня.
— Похоже тебе всё-таки придётся танцевать!
Он медленно поднялся, вышел на улицу и начал глупо двигать бедрами, махать руками. Я прыснула со смеху. Люди столпились вокруг, задорно аплодировали и свистели уличному танцору-диско.
Минута прошла, можно было остановиться, но вместо этого он схватил меня за руки и начал кружить.Танец закончился: зрители в восторге аплодировали, свистели. Мы скрылись на соседней улице, забыв одиноко сидящего за столиком медведя.
Прекратив смеяться, стояли совсем близко друг к другу. Мне безумно захотелось, чтобы он меня обнял.
— Медвежонок! — крикнула я.
— Как мило, меня так ещё никто не называл! — улыбаясь сказал Паша.
— Да нет же! Мы забыли твоего медведя!
— Ничего страшного, закажет себе ещё пару коктелей. Позже заберу его.
— Нельзя так с медведями.
Он стоял совсем рядом, кажется, меня не слушал. Сердце в груди бешено колотило, вдруг, всё замерло, весь мир затих — остался шаг до поцелуя.
Какой-то сумасшедший на мопеде промчался мимо, громко сигналя. Резко зашумело всё вокруг, мчались машины, доносилось эхо карнавала. Момент был испорчен, я пришла в себя, и только сейчас заметила, насколько уже поздно.
— О, господи! — воскликнула я в панике. — Который час?
Паша быстро взглянул на часы. Было почти восемь. Валера возвращается в отель не позже восьми.
— Я должна была тебе сразу признаться — я не свободна. Поехали скорее.
Я рванула к машине, но Павел остановил меня схватив за руку.
— Это правда, — спросил расстроено, — ты замужем?
— Почти, — прозвучало обреченно, я прятала глаза от стыда и обиды.
— Хорошо, — прозвучало грустно. — Поехали.
Мы вернулись в отель, толком даже не успели распрощаться, я на ходу придумывала оправдание.
— Где ты была? — спросил Валера, ожидая меня в номере.
— Я гуляла по городу, зашла слишком далеко и немного заблудилась.
Он подошел ко мне, заглянул в глаза, пытаясь увидеть в них правду.
— Не выходи больше одна в город, это может-быть опасно.
Позже я написала Паше, просила извинить меня, за то, что убежала не попрощавшись и не сказала сразу правду. Он ответил, что всё в порядке. Но, конечно, это была формальная отговорка. Нас тянуло друг к другу, как магнитом. Мне было стыдно перед Валерой: я хотела чтобы он сквозь землю провалился, умер, вот так легко, однажды утром взял и не проснулся.
Три дня до исчезновения
Море
Целый день Паша не давал о себе знать, я тоже не решалась позвонить ему первой. Уже ближе к вечеру мы случайно встретились в холле отеля. Случайно?! Ага, как бы не так, я целых два часа бродила по кругу, в надежде столкнуться с ним, или хотя бы мельком увидеть. Возможно он делал то же самое, и мы бродили в поисках друг друга.
— Вот так встреча! — радостно сказала Паша и предложил прогуляться к морю.
Близился закат, горизонт пылал золотом, море тихо шумело и солнце пускало по нему блики на прощание.
Мы нашли укромное место, где не было никого, никто не потревожит. Мне почему-то стало грустно, будто я давно здесь живу, уже сто лет, и каждый день тоскую по родному дому. Ясно вспомнилась деревня, такие же теплые вечера, красное солнце в закате и мошкариный рой над головой. Не было шумных городов, одиночества.
— Почему ты грустишь? — прервал Паша чувство ностальгии.
— Всё хорошо! — соврала я.