— Это личный вопрос.
— Свои личные вопросы решайте в своём городе. Итак, или вы сейчас рассказываете всё как было, или едете с нами.
— Я же вам говорю, мы видели, как эту машину угнали. Вот номер моего начальства, можете позвонить, я здесь в командировке.
— Мне зачем звонить вашему начальству? У меня своё есть. Вам для чего нужен адрес хозяина машины, ещё раз повторяю вопрос?
— Я не могу вам сказать.
— Всё, вы едете с нами.
— Вы не имеете права нас задерживать. Адрес, согласен, вы вправе не называть, но для задержания у вас нет никаких оснований.
— Вас никто пока не задерживает, вы едете с нами для выяснения личности.
— Выяснения чего?! — у меня сдавали нервы, такое чувство, будто в этом городе всё против нас.
— Хватит, ребят! — вмешался в наш диалог Павел. — Все мы ни с того начали. Можно вас на секунду, поговорить?
Они отошли в сторону, но я хорошо слышал их разговор.
— В общем, дело такое, — начал издалека Павел, — нам надо выйти на одного человека, очень серьёзные люди замешаны, без имён. Мы с этим мужиком, хозяином десятки, просто поговорим. Там несколько вопросов и всё. Вам что за это будет: мы вас отблагодарим — раз, машину найдете, хозяин вас отблагодарит — два. Всё будет нормально, вы наши данные записали, мы же не скрываемся, он, правда, из полиции. Посмотрите на него, у него же на лице написано, тот ещё следователь.
Полицейский взглянул на меня и одобрительно хмыкнул. Он сомневался, хотя было видно, что такой расклад дела ему больше нравится. Павел подошел ко мне и тихо спросил: “Есть деньги?”. Я сразу понял, что к чему и достал из кошелька пару тысяч.
— Ну что, по рукам? — додавил его Павел, протянув руку с деньгами.
— Только мы вам ничего не говорили! — сказал полицейский.
— Само собой!
Он посмотрел по сторонам и пожал протянутую руку. Через минуту объявили об угоне и адрес был у нас.
2 января
Мы подняли владельца машины среди ночи. Уже было плевать на приличия, мы сами не спали вторые сутки подряд. Спросонья, он еле ворочал языком, от него несло перегаром. Мы битый час пытались выяснить, кому он давал свою машину.
— Какую машину? Ничего я никому не давал! — повторял он одно и то же.
— Синяя лада (ВАЗ) двадцать один десять? На тебя зарегистрирована! — уже кричал я ему.
— Мужики, не знаю! Что вам надо? Какая двадцать один десять? Нет у меня ничего! — повторял он как мантру, закинув нога за ногу и закуривая сигарету.
— Твою машину использовал КТО? Кому ты её давал?
— Кого давал? У меня нет машины!
— Ты Киричиков Андрей Иванович, 1965 года рождения?
— Да!
— На тебя зарегистрирована лада, номер ….! Где она?
— Кто она?
— Андрей Иванович, где ваша машина?
— Какая машина?
Я схватился за голову, это было невозможно, будто в сумасшедшем доме нахожусь. Павел не выдержал первый и схватил его за грудки.
— Мужик! Хватит, а?! Мы к тебе, по-нормальному! Говори, кому машину давал?!
— Да какую машину?!
С ругательством Павел оттолкнул его от себя, но немного не рассчитал и мужчина пролетел мимо стула, через всю комнату. На шум выбежала пожилая женщина.
— Что вам надо от него? Андрюша, вставай! — скрипела она, еле передвигаясь на ногах.
— Мама, скройся, ради христа! — сказал ей Андрюша, поднимаясь с пола.
— Да что же это такое, среди ночи, пришли, хулиганы! Зачем его обижаете, он у меня и так инвалид, у него сердце слабое?!
— Бабуль, простите нас великодушно! — сказал ей Павел. — Нам ваш сын как таковой не нужен, нам надо знать, кому он, паршивец, машину свою отдал!
— Так кому же? Известно кому, соседу нашему!
— Мама, заткнись, ёптиль моптиль! Закрой свой беззубый рот и сгинь! — заорал Андрюша, как не в себе.
— А ну, не ори на мать! — в ответ накричал на него Павел.
Я показал женщине удостоверение и попросил назвать имя и адрес соседа.
— В соседнем доме живёт на первом этаже, в двенадцатой квартире, Костя зовут. Говорила, не связывайся с этим бандитом! — сказала женщина, и с укором посмотрела на сына.
У выхода Павел прижал Андрюшу к стенке и сказал.
— Рот на замке держи! Не вздумай предупредить Костика!
Уже было около трёх часов ночи, Костя не открывал.
— Мы сейчас достучимся, пока соседи не вызовут полицию, — сказал я Паше.