— Что такое, почему? Так хорошо шёл, — ударив себя по бедрам причитал Кирилл Максимович.
— Не знаю, — злился на него Виталик. — Или мешает дождь., или...
— Или? — допытывался следователь.
— Или здесь она села в машину и уехала, — озвучил единственное объяснение Виталий Борисович.
«Ага, значит может-быть маньяк! Или муж похитил несчастную? Да, точно, забрал домой насильно»
— Кирилл Максимович, – резко обратился к нему Виталий, – что дальше делаем?
— Так, что дальше делаем, что дальше делаем, — заметался следователь, теребя подбородок. — Вы Виталий Борисович, пройдите ещё с Полканом по близлежащей территории. Мы с Анатолием опросим местных жителей.
— Кирилл Максимович, три часа ночи! — испуганно выпалил Анатолий, выкатив глаза.
— Анатолий, вперёд! — крикнул на ходу следователь и побежал будить местных.
— Здравствуйте, извините, что так поздно, мы из полиции. Сегодня пропала молодая женщина Ткачева Евгения, может вы что-то видели? — как обухом по голове, ошарашил он дядьку из ближайшего дома. Тот раскрыв рот от удивления, попятился назад.
Кирилл Максимович блестнул удостоверением и повторил вопрос.
— Так а что, Женечка так и не пришла? — сообразив наконец что к чему, переспросил мужчина.
— Вы ее видели?
— Т-т-кккк-кк, — начал заикаться мужичок.
— Простите, — следователь нагло прошел в дом.
Из дальней комнаты высунула голову перепуганная женщина. Кирилл Максимович задал ей тот же вопрос.
— О, Господи! Как пропала?! — всплеснула руками тетка. — Не может быть! Лена искала ее сегодня, заходила к нам. Ниче не видно было, тишина весь день, глухо, как в танке.
— Может вы что-то слышали? Ваш дом находится ближе всего к мосту, рядом дорога, не проезжала ли сегодня какая-нибудь машина?
— Нет. Не видели, не проезжала.
— А как Евгения мимо проходила, видели?
— Нет.
— Что ничего не видели? - разочарованно переспросил следователь.
— Ничегошеньки.
Четыре утра
Анатолий прекратил запись, зевая во весь рот доложился Кириллу Максимовичу:
— Кирилл Мааасимович, — тянул гласные зазевавшийся Толик, — никто ничего не видел. Машин не было, шума, криков, незнакомых людей тоже.
— Ладно, закончим. Я звоню волонтерам из поискового отряда, попрошу помощи. Вы, Виталий Борисович делайте запрос во все больницы, морги, в соседние области тоже. Анатолий, свяжитесь с патрульной службой в районе. А я попробую связаться с мужем пропавшей. Поехали.
Солнце и не думало вставать, рассвет еле-еле просачивался далеко за горизонтом, начинали вырисовываться силуэты деревьев. Буханка торохтела обратно в городишко, Анатолий размеренно сопел. Косо посматривая на Занозу, Виталик закурил в окошко. Кирилл Максимович, не обращая на него ни малейшего внимания, был поглощен чтением тетради-дневника пропавшей.
«От дурило, — подумал Виталик, — надо ж последнюю страницу читать, может там предсмертная записка».
— Кирилл Максимович, вы что, читаете её дневник? — спросил он вслух.
— Да, начну, пока едем.
— А вы читайте сразу последнюю страницу!
— Здесь нет последней страницы....
Он показал остатки вырванных листов и вернулся к чтению.
Четырнадцать дней до исчезновения
Личный дневник Евгении Алексеевны Ткачевой
17 ноября
Мама всегда говорила, у Бога есть план на каждого. Уж не знаю почему она так говорила, она не особо верующая. Что до меня, я так не считаю, теперь, когда стою перед раскрытым чемоданом.
Времени осталось совсем немного, он может вернуться в любую секунду. Поэтому собраться нужно быстро, обратной дороги нет. Надо забрать самое необходимое – кот и документы. Всё остальное – ерунда.
Благодаря прожитым вместе годам появилась полезная привычка хранить каждую вещь на своем месте. Вот теперь это весьма кстати пригодилось.
Ну вот, вещи в чемодане, кот в корзине, можно уходить. Странно, но закрыв дверь, я даже ничего не почувствовала, будто и не жила здесь столько лет, возможно, когда-нибудь я буду вспоминать с грустью это место, но сейчас надеюсь не возвращаться сюда никогда.
Погода была мерзкая, конечно, какая она еще может-быть в конце ноября, дождь моросит, холодно, срывается ветер. Всё совпало: на душе так же мерзко, как и на улице.
Мне нужно скрыться, спрятаться. Но я понятия не имею, куда мне идти. Единственное, что пришло в голову — уехать к маме. И мне остается, только надеяться, что он не станет искать меня там.