— Шамиль, можно мне с этим уродом разобраться? — спросил Костя уже с подвязанной рукой. — Он мне руку сломал!
— Придёт время — разберешься, — ответил ему тот и посмотрел на нас с любопытством.
— Я из полиции, у вас будут крупные неприятности, — предупредил я.
Второй подал моё удостоверение, Шамиль молча изучил его и вернул мне.
— Где она? — задал волнующий вопрос Павел.
— Кто? — играл на нервах кавказец.
— Достаточно! — я был на грани. — Вы прекрасно знаете кто? Звоните Комиссарову, пусть едет, это всё слишком далеко зашло! Перед вами действующий сотрудник правоохранительных органов и гражданский! В полиции знают, где меня искать!
Мужчина, задумавшись, теребил бороду и посматривал искоса на нас.
— Слушай, вы ищите кого-то, мой дом причём?
— Вам что нравится этот цирк? Всё, вы рассекречены! Нам всё известно! Вам светит лет по восемь, а если сейчас вы признаетесь, может и скостят до трёх, а если ещё и Комиссарова сдадите, так может до двух выйдет!
Он всё теребил бороду и думал, видно было, что его заинтересовало моё предложение.
— Сидите пока, — властно махнул он рукой и оставив нас наедине с Костей и вторым, куда-то вышел, наверное, звонить Комиссарову.
Минут через пять он вернулся.
— Кто сказал тебе про дом? — спросил он требовательно.
— Разве это уже имеет значение? — раздраженно ответил я.
— Как-то же ты вышел на нас?! Как?
— Я сотрудник полиции, глупые вопросы вы задаете, мне уже давно про вас всё известно! Говорите, где Евгения и сдавайте Комиссарова, на этом закончим!
Он опять покосился, Костя и второй растерянно пожимали плечами, видимо мы застали их врасплох. У ворот кто-то просигналил, кавказец кивком дал команду Косте, тот пошёл открывать.
«Ну, наконец-то, — с облегчением подумал я. — Пожаловал главный подонок! Теперь не отвертится».
Неожиданно вместо Комиссарова в дом зашли двое полицейских, один с автоматом наперевес.
Путаница
— Капитан Щуров, — представился один из полицейских, — это старший лейтенант Хмельницкий! Разрешите ваши документы, — обратился он к нам.
— Погодите, капитан, вы ничего не перепутали? Вы не у нас должны документы спрашивать, а у этих похитителей! — возмутился я.
Павел, наклонившись ко мне ближе, на ухо прошептал: «Что-то здесь нечисто! Подстава!».
Внезапно я всё понял, проскочила догадка, словно молния — Андрюша, надо было его с собой брать, это он нас подставил.
— Так, — нетерпеливо сказал капитан, — документы предъявите!
Я гневно вытащил из кармана удостоверение и показал его полицейским.
Парень с автоматом выхватил удостоверение из рук и обратился к Павлу.
— Где твои документы?
— Дома забыл, — нахально ответил Паша.
— Он со мной, — я сразу внес ясность. — Его зовут Дружини Павел.
Второй с автоматом, связался с кем-то по рации и ушёл с моим удостоверением.
— Ребят, что происходит? — вскочил я с дивана, но тут же был посажен на место.
— Идентичный вопрос, — сказал Щуров. — Вы Кирилл Максимович недалеко ли забрались?
— В каком смысле? — эти двое были явно оборотни в погонах. — Вам должно быть стыдно, прикрываете бандитов! Сколько он вам заплатил?
— Ага, значит не хотите по хорошему? — Щуров сел на место кавказца. — Итак, что мы имеем, пара мужиков, один с оружием и удостоверением, вламываются в чужой дом, угрожают пистолетом, ломают сторожу руку. Хозяин вызывает полицию, вот мы здесь. Давайте разбираться!
— Давайте!
Паша опять зашептал мне на ухо: «Не ведись, это подстава!».
— Итак, первый вопрос — что вы здесь искали?
— Не что, а кого! — исправил я дерзко говорившего. — Будто вы не в курсе, что здесь держали против воли женщину!
Щуров пристально посмотрел на кавказца, тот подошёл ближе и затараторил:
— Ты что, не слушай их! Не было здесь никакой женщины! Эти два психа достали уже своей бабой, здесь не было никого!
— Они врут! — сказал я Щурову, возможно он и сам не знал о похищении.
Он облегченно выдохнул и спросил:
— Так вы ищите какую-то женщину?
— Именно, она где-то здесь или была здесь! Вызывайте подкрепление и начнем поиски! Здесь может-быть потаённая дверь. Я видел сарай недалеко! Надо всё обыскать!
Щуров ещё раз пристально посмотрел на кавказца, тот отрицательно жестикулировал руками.
— Здесь нет никого!
Кажется, Щуров был в замешательстве. Он подошёл к кавказцу, они начали о чём-то спорить, резать ладонями воздух, указательным пальцем кавказец перерезал себе шею, до меня доносились лишь обрывки фраз, что-то, вроде «там полные ящики», а Щуров говорит: «что мне прикажешь делать?», «дам им денег, клянусь мы чистые», «обломись оно конём, будь что будет, скажем правду».