Мама ненавидела биологию, страдала, что ей приходится работать в школе («Я бы не осталась в школе, если бы была замужем, если бы твой отец не разбил мне жизнь, ты поняла, ни-ког-да!»). Даша поняла – один человек может разбить другому человеку жизнь. Если ты женщина, твоя жизнь как хрупкий бокал в руках Простомужчины. Простомужчина разобьет твою жизнь с веселой небрежностью, а Хотябымужик разухабисто и страшно.
Отец появился дома в канун следующего Нового года, принес Даше подарки, два больших мешка. В мешках были платья, юбочки, кофточки и колготки, из которых выросла его новая дочка, колготки были рваные. К этому времени Даша уже знала, что он много лет обманывал маму, у него давно была другая семья, другая дочка. Другая дочка была младше Даши, но крупней, и вот ее платья, юбочки, кофточки, колготки. Мама велела Даше сказать отцу «Вы – бородавчатая жаба», именно так, на «вы». Даша сказала «Вы жаба», а что бородавчатая – не смогла. Ведь если ее отец бородавчатая жаба, то она – дочь бородавчатой жабы Bufonidae… Ну нет, решила Даша, всему есть предел.
В ту новогоднюю ночь они с мамой вдвоем смотрели «Голубой огонек» и методично рвали на лоскутки платья, юбочки, кофточки и колготки. Мама рвала и приговаривала: «Какая кричащая одежда, полное отсутствие вкуса! Например, это, вот что это такое, розовое в зеленый цветочек?! Чехов говорит, что розовое с зеленым – дурной вкус». Даша рвала и любовалась яркими лоскутками, ее собственная одежда была, как говорила мама, «интеллигентная и немаркая». Тихая и печальная одежда, чтобы Даша в ней тихо и печально сочеталась с маминой обидой. Когда маме так обидно, Даше носить яркие цвета нечестно.
У мамы были к Даше претензии. Нечестно, что Даша – дочь жабы. Нечестно, что Даша после ухода отца начала вести себя нечестно. Нечестно, что Даша всем нравится, умеет подлизаться, получить, что хочет. А какой был позор, когда возмущенные родители выяснили, что Даша устроила в школе товарообмен: меняла решенные задачки на жвачки и наклейки. Мама шлепала ее и кричала: «хитрован!», «бизнесмен хренов!» и «Скуперфильд!», все почему-то в мужском роде. При этом нелогично обвиняла ее в том, что у нее мозги набекрень. Даша вертелась под ее рукой и кричала: «Разве у бизнесмена хренова могут быть мозги набекрень?!» Мама отпустила Дашу и засмеялась: и правда, либо хитрить, рассчитывать каждый шаг, либо действовать спонтанно, бездумно.
Даша действительно часто, казалось, действовала спонтанно, например, на глазах у всех спрыгнула с балкона, со второго этажа. На самом деле прыжок был результатом анализа и планирования. Даша хотела, чтобы в нее влюбился «один мальчик», – и он влюбился, – а под балкон она заранее сгребла кучу листьев и зарыла в них одеяло. Мозги Дашины были не набекрень, а в точности на месте. В эти мозги были встроены весы, на которых шло непрерывное взвешивание: что от нее требуется и что она за это получит.
Как только отец ушел, маме тут же стало все равно, как Даша учится, как будто при отце все должно было быть хорошо и красиво, а без него – раз уж все пошло к черту, так пусть и Даша идет туда же, может стать двоечницей или начать курить. Это был Дашин личный выбор, не мамин: математический класс, разряд по шахматам, прочитать всю городскую библиотеку, и финальная награда за правильный выбор – серебряная медаль, золотая не получилась из-за четверки по биологии, ненависть к биологии Даша не смогла преодолеть. Трудно учиться там, где работает твоя мама, можешь метаться, биться в конвульсиях, как мышь в мышеловке, но спастись невозможно – в любой момент будь готова услышать «у биологички поехали чулки» или «у биологички поехала крыша». И что Даше было делать, умирать от стыда за маму, упростившую свою женственность и достоинство до бородавчатой жабы, размышлять о многозначности слова «ехать» в русском языке или думать о будущем? Даша предпочла планировать свое будущее, по три раза в день повторяла себе: «Ты достойна самого лучшего».
Денег у них не было. Не «мало денег», или «не хватает до зарплаты», или «нужно экономить», денег не было, как может не быть дома какого-нибудь предмета, к примеру – «у них не было пианино», его просто нет, и все. Мама творила что-то невообразимое: занимала, отдавала, продала свою шубу, чтобы купить Даше новый шкаф, затем продала шкаф – Даша пришла из школы, одежда лежит на полу в коробках, а мама говорит: «Зачем тебе шкаф, все равно мы с тобой нищебродки». Невроз? Природная импульсивность?