Джуди и Марти обменялись взглядами. Где-то они слышали эти имена – только не могли вспомнить где.
– Мы знаменитости, – ехидно сказала я. – На самом деле он – Р. Д. Лэнг, а я – Мэри Барнс[404].
Адриан рассмеялся, но я видела, что потеряла Джуди и Марти. Чистая самозащита. Я чувствовала, что финал близится, и должна была бросить на игровой стол свой интеллектуальный багаж. Больше у меня ничего не осталось.
– Отлично, – улыбнулся Адриан. – Так что, может, для начала просто поменяемся?
У Марти на лице появилось удрученное выражение. Для меня сие было не очень лестно, но и я, с другой стороны, не очень-то его хотела.
– Ради бога, – сказала я Адриану. Я хотела увидеть, как он сам наступит в собственную кучу. – А я, пожалуй, эту часть пережду. Если хотите – буду смотреть. – Я решила переиграть Адриана в его игре. Спокойствие. Отстраненность. И тому подобная дребедень.
Но тут Марти принялся защищать свою мужскую честь.
– Нет, я думаю, или обмен, или ничего, – пробормотал он.
– Я прошу прощения, – сказала я. – Не хочу портить вам удовольствие, но я просто не в настроении.
И собралась было добавить: «И потом, у меня, кажется, триппер…», но решила не ставить палки в колеса Адриану. Пусть получит, что хочет. Я готова стоять на своем. И выдержать напор.
– Может, нам тогда лучше принять решение о групповухе? – сказала Джуди.
Ух ты, она наверняка была в отряде девочек-скаутов!
– Я уже приняла решение, – сказала я, ужасно гордясь собой.
Я знала, чего хочу, и не собиралась отступать. Я говорила «нет», и мне это нравилось. Даже Адриан мной гордился. Я видела по его ухмылке. Закалял мой характер – вот что он делал. Он всегда хотел спасти меня от себя самой.
– Ну, так нам что – смотреть или пока посидеть у озерца и поболтать? Я на любой вариант согласна.
– Посидеть у озерца, – с отчаянием в голосе сказал Марти.
Я весело помахала Адриану и Джуди, которые залезли в фольксвагеновский кемпер и задернули занавески. После этого взяла Марти за руку и повела его к озерцу, где мы присели на камушек.
– Ну ты как, расскажешь мне историю своей жизни или просто поведаешь о романах Джуди?
Он посмотрел на меня хмурым взглядом.
– Ты всегда так легко все воспринимаешь? – кивнул он в сторону кемпера.
– Вообще-то я патологическая психопатка. Но друг закаляет мой характер.
– Что ты хочешь сказать?
– Он пытается научить меня не дергаться, и, похоже, ему это удается… только не по той причине, по которой он думает.
– Не понимаю, – сказал Марти.
– Извини. Я наверное, забегаю вперед. Это долгая и грустная история и далеко не самая оригинальная.
Марти задумчиво посмотрел в направлении кемпера. Я взяла его за руку.
– Хочешь, я открою тебе одну тайну? Велика вероятность того, что там ничего не происходит. Он вовсе не такой жеребец, как о себе думает, – съехидничала я.
– Импотент?
– И довольно часто.
– Мне от этого не легче, но благодарю за заботу.
Я посмотрела на Марти. Он довольно красив. Я вспомнила случаи, когда я жаждала незнакомых мужчин, незнакомых мест, незнакомых громадных членов. Но теперь во мне осталось только безразличие. Я знала, что, трахнувшись с Марти, ничуть не приближусь к той истине, которую ищу, что уж это за истина такая. Мне нужен какой-то наивысший, прекрасный акт любви, где каждый из участников становится молитвенной мельницей[405], тобогганом, ракетой другого. Марти не был ответом на мои поиски. А существовал ли вообще такой ответ?
– Как ты сюда попала? – спросил он. – Разве ты не американка?
– Одно другому не мешает… Вообще-то говоря, я ради путешествия ушла от абсолютно идеального мужа.
Тут Марти воодушевился. Слабая ударная волна прошла по его лицу. Уж не поэтому ли я в конечном счете и сделала то, что сделала, – чтобы потом можно было бесстыдно заявить: «Я ушла от мужа» и увидеть, как ударная волна проходит между мной и незнакомым мужчиной? Это что – круче эксгибиционизма? И уже если на то пошло, довольно сомнительного эксгибиционизма.
– Ты откуда?
– Из Нью-Йорка.
– А чем занимаешься?
Странная близость, возникающая между двумя людьми, которые ждут, когда их пары закончат трахаться в кемпере, требовала известной доверительности, и потому я немного разоткровенничалась.
– Я еврейка, живу в Нью-Йорке, родилась в сумасшедшей семье из верхушки среднего класса, замужем второй раз, теперь за психоаналитиком, мне двадцать девять, у меня только что вышла книга стихов, считающихся эротическими, что дает повод незнакомым мужчинам звонить мне посреди ночи с предложениями и вообще создало вокруг меня много шума – разъезды по университетам с лекциями, интервью, письма от психов и все такое… я потеряла терпение. Начала читать собственные стихи, стараясь слиться с тем образом, который в них возникает. Попыталась воплотить в жизнь собственные фантазии. Поверила, что я – художественный персонаж, который сама и выдумала.
404
Барнс, Мэри (1923–2001) – художница и писательница, в юности страдала шизофренией, известны ее записки о лечении, которое она проходила в центре доктора Лэнга в Кингсли-холле.
405
Молитвенная мельница (по-тибетски «кор») представляет собой колесико на валике из металла, дерева или кожи. На колесе написаны молитвы, мантры и символы. Согласно тибетской традиции, вращение колеса мельницы равносильно устно произнесенной молитве.