— Где?! — заорал Камбетэ и закашлялся снова.
— Не стрелять!
— Да что за дьявол! — заорал Гуммо и замотал головой, сверкая во все стороны стереоматом. — Что это, сука?! Что за сука такая?!
Хайдег сорвал с кольца нож и метнул в небо. Раздался второй хлопок. Затем последовал резкий шипящий свист; в пяти метрах за спиной Гуммо на россыпь камней шлепнулась непонятная масса. Гуммо подскочил, обернулся, замер. Камбетэ смотрел на черную груду с открытым ртом. Свист перестал, ком сжался и превратился в тряпку. Хайдег оттолкнул Гуммо, подошел к непонятной массе, наклонился, выдернул нож.
— Вот такого я еще не видел, — хмыкнул Камбетэ, с опаской подходя ближе. — Это еще что за дрянь? — он тронул ботинком членистую конечность, покрытую густыми ворсинками.
— Водородный паук, — сказал Хайдег, пряча нож. — Быстрее, они на охоте по несколько. Должны быть другие... Нам еще повезло, этот еще сопляк. Обычно они метра по три.
— У меня опять желтое, сука, мигает, — пробормотал Гуммо, пиная ворсистую оболочку.
— У меня тоже. Вперед.
— Смотри сколько у него глаз!
— Кам, арахнолог, хочешь остаться — сдавай разрядник.
Камбетэ, не в силах оторваться, глазел на сморщенную оболочку и раскинутые конечности.
— Но почему меня? — Гуммо чуть не плакал. — Почему не тебя, идиот?
— Гуммо, если без твоих глупых шуток, — усмехнулся Хайдег, — потому что стереомат. Это не первый случай — когда они нападают на человека. Вообще они, как обычные пауки, питаются насекомыми. Большинство насекомых здесь — тоже мигранты. И все, как видишь, уже отвалили. Общий фон сейчас сильно снижен, и эти твари бросаются на все подряд. Похоже, совсем оголодали — обычно охотятся ночью.
— Не первый?
— На верховых рудниках это обычное дело. У охраны стереоматы, у нас маяки. Внизу этой сволочи нет. Поэтому никто не знает.
— Не понимаю, — Камбетэ, наконец, отвернулся от паука, догнал Хайдега. — При чем здесь стереомат?
— При том, что твари, которых они жрут, когда ползают — трутся об камни и создают какой-то заряд.
— Ну, а причем здесь стереомат? — разозлился Камбетэ.
— Камбетэ, ты тоже дегенерат.
— Сволочь! — завопил вдруг Гуммо, бросаясь на землю.
Хайдег и Гуммо распластались в грязно-сером каменном крошеве. Белая молния прожгла почву в десяти метрах. Обугленный камень разлетелся горячим фонтаном. Все стихло.
— Я не понял — откуда? — промычал Гуммо в камень. — Мы же ушли?
— Гуммо, пошевели там... Что у тебя вместо мозгов. После такой пачки... Нас теперь засечет любой крот, за два внешних радиуса.
— И что делать?
— Ползти, Кам. Задницу только не выставляй. Как вы мне на...
Хайдег вскочил на колени, на мгновение замер, обернулся на юго-запад, вскинул ствол. Излучатель вспыхнул красной звездой, горячей и яркой в наступающих сумерках. Хайдег ударил еще раз, обернулся и помчался к скалам, которые были совсем уже близко.
Гуммо вскочил и ринулся вслед. Новый разряд обжег землю между ним и Хайдегом. Гуммо шарахнулся в сторону, слетел с ног, воткнулся в камни, вскочил, закричал; в панике, ничего не соображая, побежал, спотыкаясь о камни и взметая тучи осколков.
Хайдег добежал до пары первых камней, россыпь которых протянулась вдоль подножия скальной стены, рухнул на землю. Гуммо, расставив руки словно слепой, кинулся вслед, упал рядом, влип ранцем в камень, закашлялся.
— Кам! — позвал Хайдег, отдышавшись и откашлявшись. — Кам!
— Я здесь, — донесся вопль. — Уроды! Бросили... Ур-роды!
— Советую доползти, все-таки.
— Хайде, — прохрипел Гуммо. — В аптечке... Есть что-нибудь?.. — он сплюнул кровавый комок.
— Куда мне, на хрен, ползти? Советник!.. Вы где?
— Сука, рожа еще горит...
— Вы где, твари?! Кретины!..
Тишину вспорол треск разряда и вопль. Донесся дробот шагов. Камбетэ влетел между камнями, упал, растянулся в серой трухе.
— Уроды!.. — промычал он в землю. — Уроды...
Гуммо отодрал клапан, выдернул аптечку, закашлялся, обрызгав кровью колени.
— Дышать не могу, — прохрипел он. — Горит все внутри, с-сука... Почему здесь нет ничего? — он ткнул локтем в бок ранца.
— Комплект низинный, дурак, — отозвался Хайдег спокойно. — Не нравится — иди на тринадцатый и режь охрану там. Три километра, почти под небом, — все есть.
— Или хотя бы про «морду» не забывай, — хихикнул Камбетэ.
— Хайдег сказал снять — я снял! — рассвирепел Гуммо.
— Поэтому сейчас жив, — кивнул Хайдег спокойно. — Кам, кстати, уже должен знать почему... Дополнительный фактор шума — комплект лучше детектится. Во-вторых, нейтрализатор — серьезный расход элемента. Так или так, надо терпеть до последнего. Но я тогда же сказал — когда оппонент вываливается из зоны, то если совсем тяжело — надевать. Ты надел? Не надел. Так что, Гуммо, смазывай рожу и заткнись.
— Надо же, — хихикнул Камбетэ, — так обоссаться, что про «морду» забыть, хи-хи-хи.
— Заткнись, мудозвон... Мы долго так не протянем, — Гуммо дрожащими пальцами копался в аптечке. — Что за дрянь здесь какая-то...
— Антидот в желтом флаконе. Здесь все как у всех, Гуммо. Желтое — кислота.
— Знаю, заткнись сам...
— Ну, и что теперь? — Камбетэ поднялся и привалился рядом. — Мы на месте, и мы его сделали.
Хайдег встал, вышел за камни, долго стоял, не отвечая.
— Да, все по плану, — наконец обернулся он. — Гуммо, жив? Отлично. Нам нужна вот эта дыра, — он указал стволом на расселину, расколовшую каменную стену на полвысоты. — И им нужна вот эта дыра. Но мы уже здесь. А он, — Хайдег обернулся назад, на усыпанную крошеным камнем плоскость, — только подходит к зоне.
— И что? Он полезет на кол? Он что, такой дурак?
— Да нет, Гуммо. Просто ты немного не догоняешь. Просто если бы от тебя, со всей твоей оптикой и стволом... Мог быть хоть какой-то толк. А так шансы равны. А кислота, — Хайдег осторожно втянул жгучий воздух, — на носу.
V.
— Так здорово, что лес этот ужасный закончился.
— Не радуйся, — усмехнулся Кламмат. — Будет хуже.
— И куда еще хуже?
Леро сидела на сухом буром камне, жевала маленькими кусочками шоколад, разглядывала угрюмую перспективу плато.
— Я еле дошла. Я думала у меня вообще ноги отрежутся. Если бы не твои таблетки и эти баночки.
Кламмат втянул носом воздух.
— Смотри, — он указал в небо. Просветы между тучами мерцали фиолетово-желтым. — И вдохни глубже. Осторожно.
Леро глубоко вдохнула.
— Ну да... Жжет... — она кашлянула, оглядела небо, желтый снег далеких западных гор, серую полосу близких скал. — Ну да... Выше будет, наверное, хуже. Тучи ближе.
— Плохо другое, — сказал Кламмат через минуту. Он отстегнул карабин, скинул ранец, присел, достал брикет пайка, отломил порцию. — На такой высоте этого быть еще не должно. Во всяком случае, пока еще рано.
— А это значит?
— Что кислота в этом году придет раньше.
— То есть мы не успеем до тех пещер?
— Я почти в этом уверен.
— Да еще этот...
— Да еще этот, — Кламмат поднял стереомат, щелкнул клапаном на груди, достал салфетку, протер глаза.
— Ну дай посмотреть, наконец! — Леро дожевала шоколад, протянула руку к шлему. — Ну пока привал, десять минут. Мы же тут спрятались.
Кламмат сцепил стереомат со шлема. Леро приложила полированную панель к глазам, замерла в восторге.
— Вот это да... Вот это да! А удобный какой! Он что, сам под меня подстроился? А как он держится — сам?! И как ты во всем этом разбираешься?!
— Там все очень просто. Если бы там было сложно, я бы не разобрался, — Кламмат усмехнулся. — По-моему, ясно.
— Вот эти два желтых квадратика — это они, да? А что за крестики рядом? С квадратиками?
— Крестики — это плохо. Они не в зоне — не в активной зоне, — но у них, по доступной схеме, приоритет антуража.
— Приоритет антуража?
— В ландшафтном бою побеждает не тот кто лучше стреляет, или быстрее бегает. Побеждает тот кто умнее. Кто реально умнее использует местность, геомагнитное состояние, и так далее. И у кого крепче нервы. А стреляет, — Кламмат усмехнулся еще раз, — оно само. Можешь ничего специально не нажимать. Только выбирай режим ведения боя — их миллион, и можешь придумать свой.