— Ай! — вскрикнула Леро, прыгнув и поскользнувшись на влажной почве. — Какой ужас! — она подула на локоть. — Никогда еще в кислоте не купалась... Ну да, вместо озер как раз...
Она посмотрела наверх. Черные ветви-кости снова растопырили свои острые листья-фаланги над кромкой обрыва. Овраг почти кончился, но выйти из него, не намочившись в ручье и не исколовшись в кустарнике, было нельзя — стены смыкались, образуя узкий клиновидный разрез. Наверху, уже совсем близко, возвышались фиолетово-серые скалы с пятнами буро-сиреневых гроздьев мха. Камень стены тускло мерцал стеклянными нитями вкраплений породы — матово-полупрозрачные жилы-натеки, мягко-гладкие на грубой фактуре камня.
Кламмат снова остановился, изучая показания стереомата. Затем поднял голову и осмотрел крутые откосы.
— Стой здесь и жди.
Он прошел вперед, поднялся к выходу из оврага, погрузившись в кустарник по грудь, и исчез. Леро осталась одна и ей стало жутко. Было тихо. Ветер, где-то вверху, гудел тоскливо и глухо; порывами задевало черные скелеты кустов, и они зловеще шелестели над головой. Поток сонно булькал по камням; цепенящее эхо бесконечно перепрыгивало со стены на стену. Густая тухлая вонь лепила глаза, резь становилась невыносимой. Леро, которая последние десять минут сдерживала дыхание и уже начала задыхаться, неосторожно вдохнула глубже и надолго закашлялась.
— Мамочка... — прошептала она, отняв от лица окровавленные ладони. — Вот я и умираю, похоже...
Наконец появился Кламмат.
— Леро!
Она подняла голову в тяжелое небо — над краем оврага возник черный шлем.
— Держи.
Глухо позвякивая о камень, вниз поползла спасительная трубка моста. Леро вцепилась в темляк и через минуту была наверху.
— Дай отдышаться... — она закашлялась в окровавленные ладони. — Какой-то кошмар... Здесь все равно не так...
— Мы это сделали. Выше на двадцать восемь метров.
— А где он?
Леро оглядела отлогий склон, уходящий от подножия скал. Лес на горизонте сливался с чернеющим небом. Плоскость рассыпанных валунов стелилась пестреющей лентой к востоку. Скалы впереди над головой теснили гнетущее небо назад; под ними было просторно, спокойно и тихо. Пятна мха протянулись по скальной стене буро-сиреневой дырявой лентой — от горизонта до горизонта. Мох казался пушистым и мягким, хотя гроздья как будто жестко скреблись о камень, когда их колыхал ветер. В скалах виднелись небольшие пещерки, из которых свисали на корявых стеблях цветы с матово-прозрачными лепестками. Ветер трогал цветки; листья переливались как перламутровые.
— Семьдесят два градуса, — Кламмат указал рукой влево.
— Он знает? Что мы его обманули?
— Разумеется. Он отошел, они оба — иначе мы их уже бы достали. Можешь идти спокойно. Приоритет наш. Пока, — Кламмат собрал мост, отвернулся к нависшим скалам.
— И что теперь? Давай быстрее к той дыре?
— Она дальше, и он сейчас отходит туда. Нам остается только забраться как можно выше и вдоль, — Кламмат указал стволом на подножие скал и повел вправо.
— Ну, и что будет? — Леро догнала Кламмата и пошла рядом, стараясь не дышать глубоко и почти падая от головокружения. — Клам, подожди... — она остановилась, выронила босоножки и арбалет, схватилась руками за голову. — Все. Сейчас упаду.
Она рухнула на колени. Кламмат поднял ее за плечо.
— Отдохнем с той стороны.
Леро подняла арбалет, босоножки, пошла дальше, едва переставляя горящие ноги. Наконец огромная масса камня отгородила небо — они дошли до скалы, выраставшей из скопления крошеных валунов отвесной стеной. Леро упала в россыпь камней, прислонилась к холодной колючей спине обломка, закрыла глаза. Кламмат отошел на пару шагов и снова застыл, изучая данные, в сером сумраке как черная статуя, у которой вращается голова. Затем он прошел дальше к скале, исчез, растворившись на серо-фиолетовом фоне камня, через минуту материализовался снова.
— Вперед.
Он протянул руку. Леро разлепила глаза, вцепилась в руку, поднялась, побрела.
— Осторожно.
Они пошли вдоль стены — слева серая стылость камня, справа — холод и мрак каменного плато. Ветер усилился; багровые точки кустов, уже едва различимые в наступающем мраке ночи, ходили мелкими волнами; острые зубья скал наверху гудели. Через пару минут они дошли до буро-сиреневых зарослей мха, который странным образом не растворялся в густеющих сумерках, и выделялся на камне ярким пятном. Леро остановилась, оглядела мшистый ковер, полюбовалась искрами перламутра прозрачных цветков на корявых стеблях-подвесках.
— Такой пушистый! А почему так трещит, когда трется?.. — она потянулась к камню.
— Не трогай! — Кламмат схватил Леро за локоть и рванул от стены. — Потому что пропитан кислотой, как большинство местных растений. Кислота кипит на камнях и трещит. Леро, ты глупая девчонка! Подумать, немного? Ты не дома! Ты на кислотной точке.
— Он такой лапочка... — растерялась Леро.
— Леро, ты глупая девчонка, повторяю тебе! Тебе сколько лет? У вас в Ноль-восемь-четыре дети вообще взрослеют? Лапочка.
— Я не подумала что-то... Устала ужасно, голова вообще на кусочки. Он ее что, из воздуха? Он же на камне...
— Разумеется, — Кламмат воткнул ствол в небо. — Облачность сто пятьдесят метров — выше здесь не бывает. Набирает долго и медленно, но набрал — мало не покажется.
Они пошли дальше.
— Ну, и что там? Где он там?.. Долго еще?..
— Леро, стоять, — Кламмат замер. — Арбалет.
— Я ничего не вижу! — Леро подпрыгнула. — Где? У тебя есть фонарь? Обычный?
— Какой фонарь?
— Ну как! — Леро разозлилась. — В комплекте! Что, нет фонаря? Обычного?
— А, вон что, — ответил Кламмат не сразу. — Леро, какой фонарь? — он усмехнулся. — Зачем мне фонарь?
— Дурацкий у тебя комплект! Столько всякой ерунды, а дышать невозможно. И сослепу сдохнешь!
— Три штуки, — Кламмат отвернулся во мрак и замер, вглядываясь. — Сто пятьдесят метров. Опасно.
— Убей их сам, если тебе фонарь не нужен! — Леро протянула ему арбалет.
— Леро, я не могу сидеть и ждать пауков.
— Мы.
— Мы... Не можем сидеть и ждать пауков. Они могут висеть так до завтра.
— А давай здесь останемся! До завтра!
Кламмат обернулся.
— Почему нет? Дыра за ночь никуда не денется. Мы в зоне, у нас приоритет. Если он первый сунется, он труп. А пауков будет видно. Хотя бы. И передохнём. Хотя бы. Я падаю. Я вся в клочья. Дышать нельзя. А ночью облаков нет! Мне больно ужасно. Я сейчас упаду и буду реветь.
Леро упала на колени. Арбалет выпал из рук, звякнул. Кламмат подошел, присел, достал из-под клапана салфетку, вытер у Леро с губ кровь.
— Дышать здесь нельзя без разницы — есть облака или нет. Поэтому надо идти. За ночь нам надо спуститься метров хотя бы на триста. Я тоже почти на пределе.
— Ну нейтрализатор включи! У тебя есть ведь!
— Леро, я тебе говорил. Пока хоть как-то дышу — не буду. Сейчас тем более. Он создает шум. Технологический артефакт, от которого не избавиться. Как трассы разряда от карабина. В оптику видно еще пару секунд — такие лохматые спицы... Мой личный опыт — либо без него, либо полный гермокомплект. Если без него невозможно — значит в откат.
— В бою?
— Он у расселины. Ты видела где она начинается?
— Да. Из еще оврага какого-то.
— По-другому в нее не попасть. Теперь смотри диспозицию. Сейчас приоритет наш, это так. Мы будем идти вдоль скалы до последнего, но потом нам придется спускаться. А у входа приоритет будет у них. Потому что тогда они будут там, первые.
— И что же нам делать?
— Использовать местность и нервы. Прогноз, — Кламмат тронул панель стереомата, — равный.
— Это у тебя там?..
— Да. Через час мы будем у входа. И в любом случае нам надо оказаться внизу — с той стороны. Если мы останемся здесь до твоего «завтра», капсулы могут оказаться без дела.