Доэрти вздёрнула нос. Данкон тем временем объявил, что ему разрешили остаться в больнице до окончания операции. Юноша сел рядом с Эвереттом и сунул нос в его чашку.
— Крепкий? Чёрный? Без всего?
— Держи, малыш, я даже не отпил! Элис, можно мне повторить?
Джейк с нескрываемой нежностью смотрел, как соблазнительные губы трогательно дуют на горячий кофе, потом осторожно отхлёбывают, как прикрываются от удовольствия серые усталые глаза и розовеют впалые щёки.
— Я тебе могу чем-то помочь, Данкон? — вдруг серьезно произнёс Джейк.
— Да. Оставьте меня в покое. Обещайте, что не будете лезть ни в мои трусы, ни в мою душу.
— Обещаю. Но с условием! Просто ответь: я тогда занимался любовью с тобой или с Майки?
Конни посмотрел пристально и глубоко, облизнул губы языком слишком эротично, похоже, даже не понимая этого.
— Я выпил тогда для храбрости, а мне чего-то подмешали. У Майки… были проблемы с зачётом и домашний арест. Он не мог потерять эту работу. Мы жили за его счёт. Зарплаты отца едва хватало на оплату счетов и покрытие медицинской страховки. А он словно не замечал ничего, не видел цифр в квитанциях. Я втайне посещал курсы барменов, которые опять же спонсировал Майки. Я… подменял брата в тот вечер. И узнал, что меня уже заказал один клиент, постоянный клиент Майки. Я отказался… меня опоили… А потом я увидел тебя. Не понимаю, что случилось со мной.
— Малыш, спасибо, что не солгал! — Эверетт целомудренно поцеловал мальчика в висок. — Но я ведь не был первым?
— Я — не шлюха! — серые глаза снова стали остры. — Это был просто ненужный болезненный опыт. Один из бывших Майки предложил мне попробовать встречаться. Мы выпивали и пробовали. В отупелом состоянии я доказывал сам себе, что совсем не лучше Майки. После трёх месяцев никаких отношений совершенно точно решил, что такое лицемерие — не моё.
— Но тогда… на моих коленях? Неужели… это было всего лишь действием экстези?
— Я плохо помню ваши колени и свои чувства, мистер Эверетт. И уж, поверьте, повторения не хочу! Нас с Майки поймали во второй раз. Меня держали, пока эти подонки измывались над ним, над «вонючим хуесосом», над… Мой брат был развратен и очень красив, но зло он причинял лишь себе. И никому больше! Потом принялись за меня. Полиция приехала почти вовремя, меня били кастетом. Шрам на виске, сотрясение мозга, три сломанных ребра и мёртвый Майки. Майки родился первым, Джейк, и мама умерла от кровопотери. Потом достали меня. Отец всегда говорил, что Майкл бес, убивший…
— Тшшш… — Эверетт отобрал остывший кофе и обнял.— Повторю недавний вопрос. Это тварьё ещё живёт в твоём квартале? — зубы Джейка хрустнули.
— Да, но…
— Но? Ты мне их просто покажешь, ёжик. Издалека. И не вздумай говорить «нет»! Мне надо немного восстановить порядок.
— Не хочу, чтоб вы в это лезли. Сейчас всё утряслось, не ворошите пепел. Все знают, что я бармен и меня крышует Домма. Против Колина попрёт только полный идиот.
— Ты с ним, не так ли?
Конни опустил глаза. Эверетт сжал кулаки.
— Нет, дальше «полапать» я его не пустил.
— Думаешь, я тебе поверю?
— Ваше право! — огрызнулся мальчишка, снова превращаясь в колючего злого ежа.
— Лааадно! Папаня-то держится? Что врач сказал?
— Стимулятор действительно был неисправен, а папа с ним два года проходил с риском для жизни.
— Подожди, операция была два года назад. Майки уже не было в живых. Откуда ты взял столько денег? — Эверетт потёр нижнюю губу, он не хотел ничего выпытывать сейчас, но так получилось. Внезапно его словно холодным душем окатило:
— Домма помог, не так ли?
— Нет, я потратил все сбережения Майки и немного дозанял у друга, — юноша растерянно поднял серые глаза, Эверетт всё ещё его обнимал.
— Могу я тебе кое-что предложить, Данкон? — Джейк встал и вложил пальцы в карманы штанов.
— Нет! — устало произнёс Конни. — Вы, в силу всего происходящего, предложите мне дружбу и протекцию. Но дружбой же дело не ограничится? Я…
— Давай-ка пока не будем строить долгосрочные планы?
— Давайте.
А потом они почти три часа ждали окончания операции и уснули на диванчике, по-простому прижавшись плечами друг к другу. Элис представилась возможность любоваться красивой парочкой всю ночь, а под утро с сожалением растолкать и предложить кофе с печеньем. Конни потянулся, и Джейк жадно рассмотрел красивый пресс с милым пупком, от которого вниз под пояс джинсов убегала тёмная дорожка. Эверетт не прочь был бы прогуляться по ней языком. Данкон от еды отказался и пошёл на поиски врача. Элис нависла над мужчиной:
— Госпади, почему все стоящие симпатичные мужики в этом городе — геи?
— А? Нет, Элис, вы просто не там искали.
— А Конни… Ну, когда вы спали, открыл глаза и долго вас разглядывал.
— Будете подружкой невесты на свадьбе, если я всё-таки охмурю этого мальчика? — Эверетт прищурился. Элис широко улыбнулась.
— Это аморально, мистер, я буду стоять с плакатом и скандировать «Не дайте вымереть роду человеческому! Долой однополые отношения!»
Джейк отсалютовал мисс Доэрти. Вскоре вернулся Данкон. Настроение его заметно улучшилось. Значит, состояние отца опасений не вызывало. Юноша остался в больнице, а протрезвевший Эверетт отправился домой с чувством глубокого неудовлетворения. Включив сотовый, мужчина обнаружил дофига пропущенных сообщений от личного секретаря. В конце в голосовом формате невозмутимый Патрик Брайт сообщил, что из-за отсутствия связи с боссом упустили хороший проект. Эверетт тут же набрал секретаря:
— Это ты так пугаешь, или вы стали дико беспомощны без меня? Говори контакт этих торопыг. Что за проект?
— Доброе утро, Джейк! Извините. Я всё уладил. Мне перезвонили. С вами хотели общаться лично, но я взял на себя смелость заявить о вашей чрезвычайной занятости.
— Патрик, ты — золото.
— Я это всегда подозревал, сэр!
— И почему мы до сих пор не переспали?
— Потому что вы не в моём вкусе, Джейк.
— Злая брюнетка! — Эверетт залез в душ, полистал в электронке предложение и отчёт и опять задумался о серых глазах и обворожительном плоском животике. Этот Конни прочно засел в мозгу Джейка. Мужчина даже не подозревал, что может так глубоко увлечься. В его мечтах юноша сидел на кожаном диване напротив Эверетта, и Джейк массировал небольшие узкие ступни. И они болтали о прошедшем дне, и Конни ворчал о том, что каждый второй клиент делал пошлые намёки, и Эверетт с наслаждением поглаживал большим пальцем выступающую косточку на ноге и очень… крайне сильно… запредельно… хотел её поцеловать. Из мечтаний Джейка выхватил очередной звонок. Эверетт коротко выдал распоряжения и отключился. Он твёрдо решил не исчезать из жизни прекрасного ёжика. Быть если не возлюбленным, то обязательно хорошим другом.
***
Дверь открыл невысокий симпатичный сероглазый мужчина, при виде которого у Эверетта отпали сомнения, на кого похож Конни. Мистер Кейн окинул долгим взглядом высокую фигуру визитёра и нахмурился.
— Данкона нет.
— Я знаю, что он на работе. Я пришёл к вам.
— И? Думаете мы сможем нормально пообщаться? — мужчина усмехнулся. — Скажу прямо, я таким желанием не горю и попросил бы вас уйти.
— Не могу. Я люблю вашего сына.
— И? Я должен ахнуть и всплеснуть руками?
— Вы папа Ёж!
— Ктооо?!
— Конни — ваша омоложенная копия. Я повторяю, ваш сын мне необходим как воздух, я его люблю. Я добиваюсь его изо всех сил.
— И? — мистер Кейн вдруг отошёл в сторону, предлагая Джейку войти в квартиру. Папа Данкона мог вывести из себя кого угодно. В доме было аскетично в плане интерьера и довольно чисто. Кейн провёл гостя на кухню, где милостиво пахло свежесваренным кофе и… печеньем. Там Эверетта встретила разрумянившаяся мисс Доэрти с целым блюдом свежей выпечки. Джейк приподнял бровь: