Аня выбежала в мастерскую, и её взгляд упал на стол, за которым она работала, но сейчас её браслеты там не лежали, а инструменты были убраны на свои места. На полированной крышке возвышались два свёртка, обёрнутые в бледно-коричневую бумагу, поверх которых лежала металлическая роза.
Аня нахмурилась. Коснувшись металла, она подняла голову, потому что цветок взлетел, засветился, закружился и стал полупрозрачным.
— Прости, Ана́, я сунул свой нос в твой механизм, но там теперь всё работает, — девушка вслушивалась в мягкие нотки низкого голоса. — В первом свёртке – украшения. Включается подача дымки так. Следует сдвинуть нижнюю часть браслета влево. Во втором — твой костюм. Помни, смена цвета произойдёт от быстрых вращательных движений! Удачи с постановкой, Ана́. Мне очень жаль, но я не смогу присутствовать, нужно найти моего наставника – эфенди Майсура ибн Надира, он куда-то запропастился.
Роза медленно рассыпалась на крупицы и блёкла, а затем и вовсе исчезла.
— О-о-о, Джалал! Ты просто чудо! — всплеснула руками Аня, и, схватив свёртки, побежала к тайному ходу. Нужно поскорее вернуться. Аза не должна обнаружить её отсутствия. До вечера у Ани ещё есть время подготовиться и привести себя в порядок.
Представление было в самом разгаре. Красивая история любви Ясмины к Сулайману, которой помешал колдун Зариф. Нимфы в ярких костюмах толпились за кулисами, впечатанные постановкой. Они опасливо выглядывали в зал, наблюдая за султаном и другими высокопоставленными лицами. Здесь присутствовало даже несколько послов из Уруссии, а также империи Хинди.
Заиграла стремительная музыка, оповещая о начале группового танца. Девушки выбежали гуськом на сцену, сверкая сияющими костюмами, шелковые вуали таинственно покачивались в ритме быстрой мелодии. Наложницы кружились вокруг актрисы, которая играла Ясмину: то расходились, то сходились вновь.
— Ифриты Зарифа хотят украсть Ясмину! — раздался мрачный голос Заира из-за кулис.
Музыка ускорила ход. Движения нимф стали стремительными, словно буйные волны восточного океана, находившие на камень. Они перемещались как целое: невозможно было отличить, где начиналось одно движение и где заканчивалось другое. Это была битва маридов против ифритов. Танец силы и могущества, воздуха против огня.
Мариды — воплощение воздушной грации. Движения нимф были легки, напоминая плавный полёт птиц. Они свободно передвигались по сцене, широкие костюмы разлетались в воздухе, создавая впечатление полупрозрачных крыльев. С другой стороны наступали ифриты. Они воплощали силу и страсть огня. Их движения были резкими, быстрыми. Ифриты оживляли сцену своими яркими и пламенными костюмами, которые колыхались, словно настоящий огонь. Этот танец был не просто представлением, а волшебной историей, наполненной страстью и красотой востока.
Как только ифриты украли Ясмину, музыка сменилась на медленную и чувственную. Аня вышла на сцену в своём платье цвета морской волны, и все глаза были прикованы к ней. Она двигалась с грацией и лёгкостью, словно плыла. В середине танца, когда оркестр перешёл к более быстрому ритму, Аня изящно замерла, а затем стала кружиться, вокруг своей оси: с каждым разом вращаясь стремительнее.
— Красавица! — выдохнул Саттар и наклонился ближе к Баширу. — Настоящее чудо!
— Да-да, она восхитительна, о мой повелитель, — отвечал Башир-бей, довольно улыбаясь. Ведь это он доставил султану этот изумруд.
Зал ахнул.
Гости и Саттар восхищённо рассматривали лиф и шаровары Ани, которые вдруг сменили цвет на бриллиантово-розовый. Девушка коснулась браслетов, и вокруг неё рассыпались мириады песчинок: ярко-розовые, они блестели и переливались.
Аня продолжала танцевать, а песчинки двигалась за ней. Когда оркестр замедлил темп, девушка стала передвигаться медленнее, и её костюм вернулся к первому цвету – морской волны. Она не знала, как это платье работало, но подобную ткань они использовали в экспериментальном театре «Мельпомена». Костюмы шились из уникального материала, который реагировал на изменение тепла тела и движения танца, что позволило платью видоизменять окраску. При привычной температуре наряд был одного цвета, а когда актриса театра начинала двигаться быстрее, её температура повышалась, и ткань становилась другого тона. Этот эффект был возможен благодаря использованию специфических химических соединений в ткани. Изменение цвета происходило плавно, словно было частью танца. Весь процесс был незаметен для зрителей, что создавало иллюзию волшебства.