— Всё так.
— Но у тебя есть друзья, девушки, деньги…
— И что? Друг у меня только один, а с девчонками я познакомился уже после первого данжа, — горько усмехнулся. — Да я вообще только став игроком жить полноценно начал… Хоть какие-то эмоции пришли. Знаете, как жить хочется после того, как своими руками убил босса⁈
Две пары глаз, размером с юбилейную десятирублёвую монету устремляются на меня.
— В смысле «Убил босса»⁈ — воскликнул Марьянов.
— А их что, можно не убивать⁈ — не меньше ФСБ-шников опешил я.
В ходе дальнейшей беседы выяснилось следующее. Игроки, пробывшие в локации какое-то время каким-то образом, получали возможность не зачищать локацию и действительно не убивать боссов. А один из выживших умудрялся прятаться несколько данжей подряд и был искренне уверен, что смысл игры был пройти по «стелсу». И… я не удивлюсь, что для него это действительно было так. В конце концов игра каждый раз передо мной ставила определённую цель и выпускала назад только по достижении результата. Не удивлюсь, если людям действительно попадаются задачи из разряда «покинь зону как можно скорее», или «дойди до такой-то комнаты». Последнее выпадало и мне, но к тому времени у меня уже были средства самообороны и какое-то своё понимание логики происходящего. Иное дело, что мои цели всегда лежали позади комнаты босса локации.
А вот ФСБ-шник вообще не сразу дошёл до понимания того, что в этой игре есть элитные цели для устранения. Всё-таки ктулхоид, Сидонис и пауки остались на том телефоне, а те фотографии, что были на новой трубке… мягко скажем, недостаточно отображали масштабы проблемы. Точнее, игроки говорили ему о совсем уж пугающих монстрах, но… скажем так, им на запоминающиеся встречи везло куда больше, чем мне.
— И как ты с ними справляешься? — задумчиво поинтересовался капитан, наблюдая на своём лэптопе фото полностью закованного в доспехи очередного босса-коменданта.
— В основном, горючей смесью и подручными средствами. — пожимаю плечами. — Этот, кстати, был далеко не самым проблемным.
— Ага, — скривился Артём Филиппович — Этого ты честно забил булавой.
— Моргенштерном. — задушнил я.
— Тем самым?
— Да, очень хорошее и крепкое оружие. Не хотелось бы с ним расставаться.
— Ну, может, хоть покажешь?
— Нет, я не взял его с собой. — поморщился и признался. — Вообще оружия не брал, боялся, что снова захочу за него схватиться в самый неподходящий момент.
— Разумно, во всех смыслах. — хмыкнул ФСБ-шник, видимо, записав на мой счёт ещё и умение прятать орудия убийства. Ну или просто не поверив. — И скольких боссов ты уже завалил?
— Тут сложно. Если считать аренами, то семь, а если трупами… Пауков было двое, а древний мимик вроде как вообще был необязательным. Нам с ним просто не повезло пересечься на довольно специфическом уровне. А, точно! Ещё был вроде как обычный зомби, но он гонял меня по всем горам и в конце с него выпал тот чёрный двуручник, что вы конфисковали у меня из квартиры вместе со щитом. Вы мне их когда-нибудь вернёте? А то за конфискованные арбалеты до сих пор не заплатили, хотя, обещали…
В общем, проговорили долго, плодотворно и до самой ночи. ФСБ-шники записывали на видео каждое моё слово, а зацепивший термин выписывали отдельно и потом уточняли дополнительно. Своих требований я никаких не выдвигал. Да и не заходила речь о каком-то наказании. Мне не грозили, в обед накормили шаурмой из ближайшей закусочной, а под самый комендантский час капитан лично вывел меня из застенков под недовольные взгляды сотрудников полиции и окучиваемого ими контингента.
— И всё-таки. — уже стоя на стоянке автотранспорта у моей машины, на которой мы и приехали в отделение, — я столько нового сегодня про вас, игроков узнал, но так и не понял, зачем вам убивать здесь.
— Прокачка. — хмуро ответил я, понимая, что за такой ответ в меня можно сразу начинать стрелять. — Убивая тварей там, мы зарабатываем волю. За каждый упокоенный труп мне начисляется от ста очков Воли, которую я потом перевожу в статы.
— Во что?
— В силу, в ловкость, в здоровье и так далее.
— Но то ведь монстры — там. — не понял службист.
— Да я и сам только неделю назад допетрил. — скривился я. — С давно умерших трупов мы получаем оставшиеся крохи. Когда как с живых людей нам достаётся весь торт целиком.