Ещё были прямоугольные и дырявые серебряные и золотые монеты в карманах горожан, которых я посшибал с верхних трибун, но что те, что другие были из откровенно низкопробных металлов, о чём говорил не только внешний вид, но и описание, их я совал в инвентарь практически не глядя.
Ну а после того, как вернулся в свою точку привязки, сбросив налутанное, передав Лии на освоение Великий Осколок Солнца, и подкрепившись, отправился на свет Алой Звезды с твёрдым намереньем в этот раз провести ПВП по своим правилам!
И вот я снова вторженец!
Нежить не очень-то обращает на меня внимание, агрессия мира направлена не на меня, а убийство не приносит никакой воли, но я всё равно крушу всё, что движется, пополняя чужой счёт. Как уже однажды выразилась игра, кормлю очередную свинью на убой. Вот только в этот раз я не буду мешкать. «Камень Изгнания» заряжен и в быстром доступе.
Местная нежить — торговцы, собаки и стражники. Они давно не представляют для меня какой-то угрозы, а уровень их агрессии вполне позволяет выкашивать тварей целыми пачками. Моих шагов не слышно. Я в этом мире чужак и всё кругом будто бы кричит мне, что это не моя битва. Не мой уровень. Хост этого данжа значительно слабее меня. Однако, это не помешало местной системе матчмейкинга натравить паровоз на чайник. Почему я в этом так уверен? Не знаю, но… будто бы чувствую чужой страх… Странное ощущение в затылке, будто хост давно обнаружил меня и теперь наблюдает откуда-то издали, боится приблизиться, потому что знает: против меня ему не выстоять при любом раскладе.
Странное чувство. Опасное. Явно навеянное извне. Или так работает какой-то из моих параметров, типа «Адаптивности». В любом случае, постоянно себя одёргиваю и заставляю постоянно вертеть головой.
Изредка помогают прийти в себя здоровяки с двуручными булавами, исполняющие роль сложных противников. Медлительные и прямолинейные, но под их замахи подставляться не собираюсь. С одного удара свалить меня они, наверное, не смогут, всё-таки на мне броня из этого мира, но проверять теорию совсем не хочется.
Заглянул на арену с боссом. Эдакая восточная версия «коменданта». Похож на… Расула из мультика про Аладдина Даже ятаган такой же несуразный, как в диснеевском мультике. Сидонис из моей первой локации был не крупнее конкретно этого «персонажа», но внушал куда больше уважения. Впрочем… На меня он не только не отреагировал. В этом плане Игра пошла куда дальше! Для меня здоровяк оказался нематериальным! Я прошёл сквозь него, словно привидение! Эх… А хотел зачизить (зачизить, по геймерскому сленгу — победить легальным способом, но не так, как задумал разработчик, победить, используя ошибку геймдизайна)… С другой стороны, это не помешало мне его как следует рассмотреть и прикинуть, как он будет атаковать и двигаться. Хотя бы в верхнем приближении.
Двуручное оружие, хорошо подходит для разрубания, но плохо для уколов. Арена довольно тесная, но с монолитными препятствиями, которые придётся обходить, мало брони, а то что есть — кожа и четыре бронзовых блина на груди. Чалма.
Ещё раз хорошенько подумал и оставил у входа на босс-локу два коктейля Молотова, аптечку и три янтарика. Подумал ещё раз и рядом с подгоном огненными письменами начертал всё, что думаю про босса, а когда удовлетворённо развернулся, то столкнулся глазами со своим непосредственным объектом ликвидации.
Тонкие ноги в штанах трубах, балахонистое, на пару размеров больше положенного худи, капюшон надвинут так, что под ним непроглядная тьма. Даже пол не определить. Руки в обрезанных строительных перчатках сжимают лук с натянутой тетивой. Стрела явно местного производства смотрит прямо в меня. Рука со щитом рефлекторно вскидывается так, что верхняя грань оказывается на уровне прорезей для глаз. Меч тоже взлетает для замаха, но я буквально заставляю руку опустить лишь слегка дёрнувшийся клинок к земле.
Стоим. Смотрим. Ничего больше не делаем.
«Игрок-Стрелок» — гласит надпись над, в сущности, не такой уж и длинной полоской здоровья над головой моей потенциальной жертвы.
Всё моё естество противится тому, что я делаю, но клинок из правой руки исчезает в инвентаре. Сама ладонь чертит полосу передо мной, оставляя огненный след из букв.