…ять!
Только отвлёкся, как в ту самую руку, про которую подумал, с наскока впилась тварь, и я на её же импульсе с размаха растёр её по терньям. Хватка зубов усилилась, но веса на руке стало чувствоваться в раз в десять меньше.
+270.
И на меня накинулись скопом.
Дальнейшее… не очень хорошо отразилось в моих воспоминаниях. Понял, что какая-то тварь снова напрыгнула мне на спину, но упал я от того, что чьи-то зубы нашли мою голень. Потом я ужом вился по поляне, отмахиваясь, как мог. Меня рвали, терзали. Тянули то за руку, то за ногу… В конце концов я выронил меч.
В себя пришёл, изо всех сил обнимая последнюю из тварей, методично засаживая нож куда-то в район её хребта под рёбра с десятью процентами здоровья и статусом «кровотеченье*4». Пока использовал аптечку — оставшееся здоровье снизилось ещё вдвое. Кстати, аптечка ушла вся и раз и навсегда пропала из инвентаря вместе с пластиковым корпусом. Экологичненько. А ещё у меня появился стильный браслет. Голова твари, вцепившейся мне в руку и которой я махнул по терновнику. Всё, что ниже шеи было будто фрезой стёсано.
Новенькие повязки зудели и уже пропитались кровью. Я медленно, сотрясаемый дрожью, болью и истеричным хохотом поднялся на четвереньки и попытался встать. К рукам, изгвазданным всем, чем только можно в данной ситуации прилипала листва и грязь. Я был перебинтован практически весь, в глазах всё плыло настолько, что я с трудом видел. И тем не менее я это как-то пережил.
— А-у-у-у-у-о! — вновь раздалось где-то вдали и меня пробрала новая волна дрожи.
— Ну да, конечно… — поднимая с земли за грязную окровавленную рукоятку свой еле найденный меч пропыхтел я, так и не восстановив дыхание.
Восстановившийся один процент от моего невеликого здоровья смотрелся на этом фоне форменным издевательством. Но делать было решительно нечего, так что я вздохнул поглубже и побежал дальше, на свет.
Аки мотылёк, мля.
Лес кончился внезапно. Светлее не стало, просто в конце концов из-за стены деревьев вынырнули старые обшарпанные домики. Точнее лачуги какие-то, а система порадовала меня сообщением:
«Вы прибыли в 'Вымершую деревню».
— А-у-у-у-у-о! — снова где-то совсем близко завыла новая волна тварей.
Ну а я? А что мне оставалось? Юркнул в ближайшее не заколоченное окно.
Хижина представляла из себя саманный очень неровный прямоугольник с полусгнившим дощатым полом и очагом в глиняной чаше с подвешенным котелком. Мебель тоже наличествовала. В центре комнаты, куда я ввалился нетвёрдо стоял большой стол на котором находился тот самый котёл, который вешался на очаг, а ещё деревянная миска с такой же плохо выструганной ложкой. Над миской и котлом гордо возвышались богатые заросли чёрной плесени. Пол был загажен самым разнообразным мусором настолько, что я удивился относительно чистому пространству под окном.
— А-у-у-у-у-о! — снова завыли твари. И на этот раз они совершенно точно были неподалёку.
Я присел. От услышанного меня вновь прошиб холодный пот, надо было что-то делать. Притом быстро и тихо. Внимание привлекла полусгнившая ширма, за которой обнаружилась совершенно не выделяющаяся из общего интерьера кровать, а над ней — люк на чердак. В него-то я и полез, надеясь, что эти прыгучие твари сюда забраться не смогут. По крайней мере без моего ведома.
А вот наверху меня ждал сюрприз! Сундук. Всамделишный. Новенький, блестящий, словно говорящий: 'Открой меня! У меня внутри ты найдёшь много всего потрясающего и полезного!
— Да ну нахрен! — пробубнил я, удивлённый зрелищем. Сундук был небольшой, но объёмистый. Замка не было. Защёлка была просто накинута на петлю. Единственная странность — буквально на краю сознания шептавшая, что что-то здесь не так — это наличие толстенного слоя пыли везде. Кроме сундука. И по идее пройти бы мимо или вообще не обращать на такое диво внимание…
Но ведь сундук же! Это как в анекдоте про трёх алкоголиков: «Ну спирт же! Спирт!».
Вот и я сейчас так же. Даже скулы свело от досады. Здоровья — десять процентов, хвост из неопределённого числа неведомых тварей и сундук Шредингера над котором разве что табличка не висит с надписью «Тут подстава!»
В общем, буду жалеть теперь до конца дней своих, что так и не глянул, что же было внутри.
Мою жадность прогнал громкий отчаянный и мучительный вскрик здешней разновидности волка.
+270.
Затем, спустя полминуты ещё одно громкое «Тяфк!», сопровождаемое увеличением счётчика воли на двести семьдесят пунктов возвестило о кончине ещё одной гончей твари. Потом мой домик тряхнуло, притом настолько ощутимо, что даже потолочные балки подпрыгнули и я вместе с ними.