И я начал спрашивать, а он — отвечать.
На что был похож разговор с ЭнПиСи здесь? Ну… на самом деле на любой разговор неписью в ролёвке, разве что колеса диалогов не было, а потому приходилось составлять вопросы самому. Как итог — от большинства из них Скат из Каринфа попросту отмахивался. На другие же отвечал развёрнутыми лекциями, в ответ на которые мне приходили всё новые и новые сообщения о дополнениях в раздел «ЧАВО». Ну и по мелочи. Не настроен я был в тот раз слушать пафосные рассказы о баталиях, которые буквально сочились из рыцаря.
Из главного же я вычленил для себя лишь то, что жизнь в «Угасающих мирах» возможно лишь там, где вообще есть игроки. В иных случаях она просто замирает в ожидании, когда придёт следующий на смену ушедшему. А ещё здесь никто не умирает просто так. Вообще. Тоесть, упасть со скалы можно, на меч нарваться можно, а вот чтобы самому, по естественным причинам — это нет. Зато здесь тут все поголовно рано или поздно сходят с ума. Собственно, за прошедшие столетия уже сошли. А сошедшие гниют и сохнут прямо по ходу дела. Отсюда и всякого рода зомби.
Чтобы сохранить рассудок, всем нужна воля, которая тратится со временем. Чем больше воли, тем дольше непись сохранит способность к мышлению, память и благопристойный вид, но есть ещё и порог воли, который у каждого свой. По достижении этого порога непись ждёт безумие. И чем выше тот порог, тем опаснее получится тварь. Так сложилось, что здешние боссы — некогда сильнейшие существа в «Угасающих мирах».
И ещё важный момент. Волю собирают только игроки. Непись идёт лесом и тупо доживает до преодоления своего порога. Кроме, естественно, тех, кто к этим условиям приспособился. О таких Скат говорил нехотя и презрительно. Больше рыцарь уделял старым временам, до которых мне не было никакого дела. Да, тысячи лет назад здесь было королевство, да, было множество славных битв и времён, а потом всё рухнуло в одночасье, как, зачем и почему ответа не последовало.
С тех пор Скат бродит по миру и то тут то там встречает всяких разных игроков, разговаривает с ними и так коротает своё время.
В общем, как я понял, свою функцию Скат выполнил, обучив меня местному языку. Что до остального ЛОРа, то… когда-нибудь, я в нём поковыряюсь, а сейчас просто не хочу, и беседа с рыцарем настроения для этого просто ни разу не добавило.
В общем, часа через два мы распрощались.
— Ещё увидимся, странник, — бросил напоследок рыцарь и ушёл в сгустившуюся ночь.
Я же остался у костра до тех пор, пока угли совсем не погасли, а затем, окончательно переварив информацию, отделив зёрна от плевел, встал, взял щит, поправил шлем и пошёл заедать полученную порцию путанного лора куском простого и понятного, как два пальца геймплея. Настало время прочистить мозги, путём разбивания парочки черепов.
+202
+198
Миров, в этой игре много. Болота, китайские высокогорные храмы, крепости. Не факт, что всё это находится на одной планете или в одной и той же реальности. Почти уверен, что для каждого игрока игра приготовила нечто особенное и уникальное. Иначе, почему с начала игры, при десятках тысяч имён в статистике я видел только двоих? И то один «вторгнулся», а на второго, используя довольно необычный способ перемещения между локациями напал уже я.
+301
+…
Иное дело, игра изначально пообещала, что её можно пройти, а для этого нужно разговаривать с неписями, которые тут есть, вникать в лор и читать таблички. А чтобы это просто делать нужно вновь погрузиться в игру, о том, чтобы получить удовольствие речи, конечно, не идёт, иначе всё прочитанное будет для меня лишь белым шумом. И ведь у меня почти получилось! Долбанный кореец с вилами.
Глава 19
Сложности игры
Встаю на холодный акрил ванны и поворачиваю краны. Холодные струи ещё не смешавшейся и не нагревшейся воды резко бьют по телу. Я даже не вздрагиваю, просто смотрю под ноги, куда кусками и кровавыми потёками с меня сползает грязь.
Провожу пальцами по новому шраму. Чёрт её знает, каким методом они решают задержаться на моём теле или сойти под действием исцеляющей магии янтариков. Так или иначе, моё правое плечо отныне опоясывает браслет с неровными краями неровно и не до конца зажившей раны, которая, будь я до сих пор просто человеком, оставила бы меня без руки.
Смотрю в зеркало. Спину рассекает плохо зажившая здоровенная диагональная полоса от правого плеча к левой ягодице. Широкая, зараза. Ещё мне в последнем данже почти перерубили ногу чуть выше щиколотки, но там магические камешки сработали как надо и место, откуда некоторое время назад обильно хлестала кровь сейчас даже не зудит.