Ну бессмысленное, так бессмысленное. Зато все живы. Прямо в той же комнате уселся на полу и, привалившись к стене использовал аптечку. Поцарапал мой противник меня не сильно, но неприятно. По правде сказать, больше напугал, так что, справившись с трясучкой я первым делом проверил свой счётчик дуэлей, на котором по-прежнему гордо значилась единица, ну а потом отправился на свежий воздух. К счастью, «Небесный Атлас», виденный мной с крыши Северной башни показал мне, что путь в мой мир открыт, а значит, ничего не мешает мне закончить со своими делами, так…
А где?
Ну да, трупы пауков на месте, всякий тяжёлый хлам, которым я буду обустраивать свою сычевальню тоже здесь, а вот солнечная батарея, половина армейских пайков и… кажется… Ну да, точно, двух аптечек нет. Этот урод ограбил меня!
Вот как их после такого щадить⁈
Глава 21
Разговоры об Игре
Весь следующий день после данжа был потрачен на приведение себя в более-менее пригодное состояние и пополнение припасов. В первую очередь это касалось одежды. Мне действительно надоело каждый раз ехать в охотничий магазин, и я договорился о покупки целого ящика однотипной флоры и пяти одинаковых пар берцев с местным полулегальным военторгом.
Далее рутина: заправить машину, купить продукты, опять медикаменты в аптеке подальше от района, в котором живу…
И если кто-то думает, что на это ушло не так много времени, то… пусть и дальше так думает, потому что то что творилось в магазинах описать цензурными словами было сложно. За туалетную бумагу не дрались. Уже не дрались при моём появлении. Нет бумаги — не за что драться. А вот почему её нет, продавцы и зальные сотрудники объяснять уже охрипли. Так же не было мыла, влажных салфеток, всякого рода шампуней и чистящих средств, ну и конечно опустели прилавки с крупами и сушеными фруктами. Сублимированных продуктов навроде лапши быстрого приготовления оставалось тоже мало и вот за них уже и шли перебранки.
По улицам то и дело проезжали сине-белые воронки, а народ всё куда-то бежал и опаздывал.
Пока стоял в очереди к кассе, моя корзина полегчала на коробку яиц и полулитровую бутыль растительного масла. Не удивительно, сзади так напирали, что я даже удивляюсь, как стоящая передо мной девушка не завизжала, обвиняя меня в домогательствах. Ругаться не стал, смысла не было. Попробовал сделать замечание, так такой галдёж пошёл, что лучше бы я просто молчал. Уже на парковке удивлённо заметил порезанный боковой карман, в который я убирал кошелёк, вот только своровать у меня что-то таким образом с недавнего времени стало довольно сложно.
Что это⁈ Неужто ещё одна лишняя причина порадоваться за то, что игра сделала меня одной из своих пешек? Воздержусь.
В общем, о чём это я? Шиза постепенно наползала и на наш город. Местные каналы старались не нагнетать панику, но новости с каждым днём становились всё напряжённее. Родителей на полном серьёзе просили не выпускать своих детей по вечерам. Пока только рекомендательно, но настойчиво.
Завершить мытарства по городу удалось часам к четырём, а где-то в пять я уселся около телевизора, чтобы расфасовать аптечки и приготовить зажигательную смесь, когда в дверь неожиданно позвонили. Прятать разложенный в зале бардак даже не подумал, погрешив на соседей пришедших за солью, что у меня случалось куда чаще, чем визиты того же Лёхи. Тем сильнее удивился, когда, открыв дверь обнаружил на своём пороге своих новых знакомых.
— … — не нашёл я что сказать, так и оставшись удивлённо торчать в проёме полуоткрытой двери.
— Привет? — настороженно помахала у меня перед носом рукой немка. Её подруга скопировала жест, от чего всё это немного напомнило сакраментальное «улыбаемся и машем».
— П-привет, — ещё более настороженно ответил я.
— Пришли проведать. Впустишь?
— А… как вошли? — отхожу в сторону и с сомнением кошусь на домофон, зачем-то висящий рядом со входной дверью.
— Нас бабушка у подъезда впустила. Чудеснейшая женщина! — похоже Эльзу отпустила первичная неловкость и она начала потихонечку напирать, расчищая простор для манёвра себе и до сих про не проронившей ни слова подруге.
Да-да, чудесная женщина у меня перед подъездом сидит. Всех ко мне впускает. Наверное даже тех кто просто мимо шёл зазывает. Высказать бы ей, так к моей репутации затворника и наркомана добавится ещё чего похуже. А пришедшим девушкам и невдомёк, что лишь заговорив с любезнейшей Таисией Леопольдовной (а больше некому, бабка уже намертво приросла к той скамейке) и сказав, что пришли ко мне они автоматически стали проститутками такими же, как я наркоманками и вообще полиция уже едет, потому что здесь творится жертвоприношение после оргии с одной из них в качестве жертвы. И если б я сейчас хоть на йоту преувеличивал…