— Пойдём! — неожиданно вновь поверившая в себя дворянка схватила меня за руку и потянула за собой к пылающей чаше. Влекомый девушкой я отправился за ней, пока она действительно не остановилась у самого края не дающего тепла пламени.
— Смотри! — в предвкушении воскликнула она, указывая пальцем на что-то в огне.
— Огонь. — фыркнул я.
— Смотри глубже! В огонь!
И я послушно смотрел. Зачем? Почему? Что я там должен был увидеть? Пламя не обжигало и, подобно местному бледному солнцу даже не слепило. Напротив, оно было почти прозрачным, открывая «великолепный» вид на кучу собранных в горку костей. Тем не менее я продолжал вглядываться в кости, пока не понял, что меня начинает затягивать во тьму, неожиданно чёрных глазниц одного из многочисленных черепов.
Только хотел отвернуться, чтобы сказать, что начал что-то видеть и спросить, знает ли моя спутница, что меня там ждёт, как оказалось, что я уже ни фига не на башне.
«Огненное подземелье»
«Дальние камеры»
«Отыщи свет».
Стало жарко. И немножечко грустно от того, что в инвентаре у меня остались только один исцеляющий янтарик, вынесенный всё-таки из прошлого подземелья и квестовый журнал, написанный нейросетью. Остальное я самолично и аккуратно разложил вдоль стеночки, чтобы перед походом вдумчиво собраться.
Из груди вырвался болезненный стон, а в голове посетовал один популярный игровой персонаж на тему «Никак он,…ять не научится!». Ладно хоть додумался надеть «флору» перед тем как занырнуть в портал.
— Выберусь отсюда, обязательно поинтересуюсь, хотела она меня убить или это само так получилось. — Стоит отметить, что в этот раз шкала паники даже не появилась. Привыкаю. К своему идиотизму.
Ладно, надо осмотреться.
Я действительно оказался в камере с прогнившими решётками и упавшей дверью. У моих ног лежал скелет какой-то неведомой твари, а сквозь неровно уложенные камни стен проблескивали огненные всполохи. Света они давали достаточно, чтобы идти не спотыкаясь по коридору с точно такими же, как и у меня камерами, так помимо этого на стенах через равные промежутки висели горящие факела.
Что-то зачастил я мыкаться по тюрьмам. Прям, матёрый урка. Ага, со вторым побегом.
Высунув из камеры голову, убедился, что коридор чист.
Убедился, что ничего в шаговой доступности мне не удастся использовать в качестве оружия, тяжело вздохнул и пошёл искать свой путь к свободе. Ну и свет, да.
Глава 26
Прохождение Игры
Неприятно звякнувшее звено кандалов неприятным холодом ударило по предплечью, когда сам обод на полной скорости влетел в нос местному зеку, расплескав по камере трухлявое содержимое свежепроломленного черепа.
+212
А у меня тут битэмап… Игра продолжает раскрываться для меня новыми красками, превратившись из эдакой метроидвании с элементами РПГ в откровенный файтинг. Особым докой в умении разбивать людям лица я не был никогда, скорее, наоборот имел ярко выраженные повадки белоручки: схватить за шею, заломить руку, ударить головой о какую-нибудь поверхность. И то не более двух раз за всю предыдущую жизнь, но сейчас…
+171
+188
Самым неприятным для меня оказалась трата собственного здоровья при ударах. Прям как тот босс зомби грифон, только у того и габариты были и запас прочности соответствующий. Мог, так сказать себе позволить. Я же… Скажем так, резать костяшки о проломленные полусгнившие негигиеничные кости мне надоело буквально после первого статусного эффекта «Гнилая Кровь». А ещё это было банально больно!
Смешно сказать, для обработки разбитых костяшек я тогда использовал… мусор, оставшийся от сухпайка, употреблённого Лией. На дне коробки под слоем из съеденных консервов и полиэтиленовых упаковок (впервые вижу, чтобы кто-то съел все галеты) нашлась мятые спиртовые салфетки, всё ещё влажные с небольшими остатками «говядины с фасолью», но их хватило, чтобы убрать мерзкий статусный эффект, который заметно расширил моё понимание самого термина «оружие».
Поначалу выручила портупея, сорванная с пояса и намотанная на кулак. Здесь, правда, лучше бы помогла солдатская пряжка. Она и помассивнее и поребристее и вообще лучше смотрелась в качестве шанцевого оружия, но увы, таковая была у меня — только в воспоминаниях, а у Лёхи, у которого я и видел её единственный раз на его дембель, валялась где-то в сарае. Но горевать о несбыточном долго не получилось. Ремень очень быстро вернулся на положенное ему место, а взамен в руку легла сначала отломанная ржавая решётка, потом в ход пошёл оторванный от стены лежак, а вот сейчас я, наконец снял с запястья очередного местного доходяги почти целый браслет от кандалов с тремя оставшимися звеньями цепи. И не думаю, что мне хватит его надолго. Мягкая дрянная железяка уже начала выгибаться в обратную сторону.