Откинувшись на подушки, Драко успокаивал дыхание поглаживая ее тонкие пальцы. Слизеринец чувствовал на себе ее испытующий взгляд. Развернув ладонь, он коснулся губами запястья, спускаясь к безымянному пальцу. Задержался опаляя горячим дыханием.
-Боюсь, придется сделать это раньше. Практика показывает, что сдерживаться рядом с тобой мне становится все сложнее. -Он чмокнул ее в висок и перегнувшись через девушку достал из мантии небольшую серебряную коробочку.
-Открой.
Гермиона закусила губу. Сладкая нега сменилась дискомфортом. Она знала, что в этой чертовой коробочке. Более того, она хотела бы открыть ее месяц назад, но сегодня... Это стало еще одним камнем преткновения. Очередным предательством. Побелевшими пальцами девушка приоткрыла крышку.
На голубой бархатной материи красовалось массивное кольцо. В изящной центральной короне окаймленной зелеными изумрудами нежно отливая розовым, покоилась жемчужина, необычной формы, схожей с анатомической формой сердца.
-Барочный жемчуг?-зачарованно спросила Гермиона одними губами.-Это же очень редкий экземпляр. Никогда не видела подобной формы...
-Она хранилась в нашей семье многие поколения. Пока я не обнаружил ее спрятанной в сейфе. Она напоминает мне нашу историю. Жемчужина, похищенная чудовищем, метафорично, не так ли? Все что оставалось ювелиру подобрать достойное обрамление. Что может быть лучше изумрудов?
Кольцо и правда выглядело очень необычно сочетая мягкие текучие формы жемчужины и острые грани зеленых кристаллов.
Драко вынул кольцо из коробочки и надел на безымянный палец. Гермиона нерешительно покачала головой, пытаясь отнять руку.
-Шшшш, просто побудь со мной. Не говори ничего.-он коснулся ее губ, прижимая к себе, мягко поглаживая локоны. Убеждая себя, что этот полный боли взгляд ему только почудился. Как и то, что она утекает сквозь пальцы.
Когда сморенный длинным днем и горячей ночью, Драко наконец сомкнул веки, девушка окончательно выскользнула из его рук, и только кольцо на столике рядом с кроватью мерцало своими гранями в сумеречном свете Луны.
Единственной свидетельницы исчезновения Гермионы Грейнджер.
====== 52 ======
Теплый ветер доносил запахи отцветающих трав. Смахнув выбившуюся прядь из пучка, девушка прислушивалась к окружающей ее тишине. За шесть месяцев проведенных в дали от друзей и родных, в богом забытом захолустье Гермиона отвыкла от навязчивого шума города и школы. Ни гомона студентов, ни визга транспорта на улицах. Только удушающая тишина.
Тишина, которая грозила довести ее до исступления. Безмолвие, гнавшее ее из пустынного дома в лес, к озеру, куда угодно. Прочь, прочь от мыслей, видений и стен. Этих давящих плоскостей. Шелест опадающей листвы, щебет птиц, шорохи случайно застигнутых и замерших зверьков постоянно сопровождали ее в одиноких прогулках.
Покинув Хогвартс столь поспешно среди ночи, Гермиона даже не захватила Живоглота. Но низлы на то и низлы. Существа свободолюбивые. Рыжий засранец появился в ее новом обиталище спустя неделю. Как он ее нашел было загадкой. Недовольный и ободранный он сидел на крыльце. Стоило ей приоткрыть дверь, как кот злобно прошипев, не иначе как ругательство в ее сторону, обосновался под хозяйской кроватью и проспал несколько дней к ряду. Так они и зажили вместе. В старом домике затерянном в лесах Шотландии.
Родители ездили сюда пару раз в детстве, когда-то это был дом дальних родственников, но потом все закрутилось и желания посещать это место уже не было. Так бы он и прогнил без должного ухода, если бы Гермиона не решила укрыться в этом никому неизвестном месте.
К счастью, некоторые бытовые заклинания девушка все же усвоила и крыша больше не грозила обрушиться на ее бедовую голову, а ступени ведущие на чердак не могли стать причиной перелома ноги. С провизией дело обстояло тяжелее. Если вырастить овощи Гермиона еще как-то смогла, то вот с дичью возникла проблема. Ну не могла она, явная защитница прав слабых, отнять жизнь у беспомощных ни в чем не повинных животных.
Наблюдая за своей бестолковой хозяйкой, Живоглот понял, что пропитание надо искать самому и периодически притаскивал с охоты то фазана, то зайца. Как он это делал-оставалось загадкой. Но иногда, благодаря его талантам, на столе гриффиндорки появлялось мясо.
Несколько месяцев Гермиона не решалась покидать свое убежище. Сообщив родителям, друзьям, что с ней все в порядке, она просила не искать ее и не писать, пообещав связаться, как только что-то изменится.
Но что могло изменится? Драко перестал бы искать ее?
Гарри сообщил, что тот исчез вслед за ней и пропадал несколько недель неизвестно где. Вернувшись ожесточенный и озлобленный, Малфой сдал экстерном экзамены и покинул Хогвартс в неизвестном направлении.
Гермиона не переживала, что он найдет ее. Это было невозможно. Никто не помнил об этом месте. Отследить сов было невозможно. Она пользовалась дикими жительницами леса, накладывая на них империо. Да простит ее Мерлин. Да и множественные защитные барьеры, в искусстве накладывать которые она так поднаторела, сыграли свою роль.
Гермиона официально пропала из мира магии. Никто не знал где она и чем занимается.
Первое время Гермиона хотела просто отсидеться в укромном месте. Так далеко насколько было возможно. Без возможности вернуться. Даже при очень сильном желании. Барьеры действовали с двух сторон. Дальше Шотландии она трансгрессировать не могла. Периодически наведывалась то в один, то в другой маггловский магазинчик за необходимыми покупками (не все же время есть крольчатину). Но бездействие было чуждо ее натуре.
Вооружившись бумагой и пишущими принадлежностями, девушка начала писать. То, что она знала лучше всех остальных. То, что еще не было описано. Историю войны с Темным Лордом.
Так она коротала свои ночи. Томительные, одинокие, наполненные воспоминаниями и сожалениями. Если бы не работа, которой она занимала эти пустые бессонные часы-Гермиона не справилась бы с паническими атаками, которые снова начали мучать ее.
Сначала бесцельные прогулки по лесу, потом медитация у озера, на которое она случайно забрела, теперь летопись. Как ни странно но сейчас она чувствовала себя лучше.
Пока события стройной лентой разматывались под пальцами замаранными чернилами, невозможность их с Драко истории проступала все отчетливее. В конце концов став привычным неоспоримым фактом. А факты вещь упрямая.
Нет Гермиона не стало от этого легче. Она все еще четко ощущала паутину предательства, облепившую ее плотным саваном. Но что она могла сделать? Какой выбор у нее оставался? Согласиться на предложение Драко, сделанное в отчаянной попытке удержать ее?
Малфои всегда добиваются своего...
Она не могла позволить ему саморазрушиться, а ведь процесс уже начался. Драко был прав, люди не меняются, они лишь подстраиваются под новые обстоятельства. Вот и она подстраивалась к новой жизни. Писала, наблюдала, убаюкивала боль. Пока не вытеснила даже мысли столь глубоко, что они не смели тревожить ее среди дня. Кошмары постепенно сошли на нет и жизнь потекла в спокойном размеренном ключе.
Ранние подъемы. Прогулка до озера и обратно. Медитация. Вдумчивый завтрак. Все в неторопливой размеренной манере. Ей нравилось никуда не спешить, ни за кем не гнаться. Она превратилась в летописца, наблюдателя, главной задачей которого было изложить факты так, как она их видела. Рассмотреть их со всех сторон.
Она могла досконально проанализировать доводы каждой стороны, но принять...принять какую-то свою справедливую убежденность противника было сложно. Мучительно сложно было писать о роли Малфоев, о роли Драко и оставаться бесстрастной.