Так что теперь маленький Стайлз сидел на заднем сиденье патрульной машины своего отца и ждал выговора.
- Стайлз, я не знаю, что с тобой происходит, и это меня пугает, – папа всегда умел удивлять. – Я помню, как мы с твоей мамой испугались в то утро, когда тебе приснился кошмар. Но ты стал интересоваться не только комиксами и Скоттом, поэтому мы решили пока просто подождать. Вроде, все стало в порядке, но твое состояние сегодня… Если ты не хочешь поговорить со мной или мамой, может, ты хочешь поговорить с кем-то еще? Больше всего на свете я хочу, чтобы у тебя и мамы все было в порядке, и мне очень плохо, когда плохо кому-то из вас. А тебе сегодня было именно что плохо…
Стайлз даже не заметил, когда они остановились возле дома. Ему было стыдно за свой срыв, за то, что он заставил своего доброго, умного, все понимающего отца беспокоиться из-за такого пустяка. За то, что не смог сдержать эмоций при виде живого, здорового и даже веселого Дерека. У отца итак хватало забот с мамой, а значит, Стайлз больше не имел права на слабость – от безупречности выполнения его плана зависело и состояние Клаудии Стилински.
- Пап… А если я… ну… влюблюсь? – лучшая защита – это правда. О его намерении взять Лидию Мартин в жены родители были осведомлены еще с детского сада, поэтому столь резкий разворот вполне мог объяснить сегодняшнюю паническую атаку.
- О. Даже так? – Джон расплылся в широкой улыбке, из-за которой от глаз разбежались лучики морщинок. – Нам с мамой стоит готовиться еще к одному десятилетнему плану?
- Нет, – насупившийся от обиды Стайлз стал похож на будундучка.
- А что так? – искренне удивился мужчина.
- Потому что я не буду ничего придумывать! – теперь Стайлз еще и засопел. Чуть-чуть – и в глазах застынут слезы.
- Ну же, сын, что случилось? – Джон был озадачен – его всегда такой подвижный и говорливый мальчик, буквально фонтанирующий планами, сейчас поник, как сорванная ромашка.
- Потому что я не буду придумывать планы, как жениться на мальчике! – громко хлопнув дверцей машины, Стайлз гордо поволок рюкзак по земле в дом, оставив за спиной остолбеневшего от такой новости родителя.
====== Глава 4. ======
Глава 4.
Если Стайлз чего-то захотел или решил, то было проще дать ему это, чем объяснить, почему «нет». В этот раз желание было довольно простое: неугомонный ребенок захотел, чтобы мама испекла шоколадный пирог. И обязательно в его присутствии. Желание довольно простое и легко выполнимое, поэтому, придя на следующий день после происшествия в школе, Стайлз переоделся, спустился на кухню и уставился таким ожидающим взглядом на маму, что сразу становилось понятно: что-то грядет. Поглядывая на сына, Клаудия приступила к процессу, в который активно вмешивался Стайлз, постоянно спрашивая «что, зачем и почему?» Когда Джон приехал с дневной смены, его ждал потрясающий вкусноты пирог и ожидание в глазах супруги.
Стайлз ушел спать, и у взрослых появилось время обсудить свои, гораздо более серьезные проблемы. С понедельника начиналась химиотерапия у Клаудии, на время которой ей придется лечь в больницу. Лобно-височная деменция не оставляла никаких шансов никому. Уже сейчас женщине было тяжело контролировать свое поведение, и стикеры с напоминалками о самых простых вещах висели по всему дому не просто так. Но ради сына она старалась изо всех сил. Химиотерапия не излечивала болезнь, она просто отодвигала ее на неопределенный срок. Хотя в ее случае даже это было бы чудом.
Пытаясь укрыть любимую женщину в своих объятьях от постигшей их беды, Джон Стилински только часто сглатывал, не позволяя себе слабости – сейчас их маленькой семье как никогда нужен был сильный глава. Пытаясь отвлечь их обоих от горьких мыслей, он немного покачал в руках жену.
- Родная, а я тебе не говорил, что нам, похоже, надо готовиться не к невестке, а к зятю?
- Что?! – такая новость начисто вымела из головы тоску и печаль. – Джон?
- Наше чадо вчера спросило у меня, как я отнесусь к тому, что он влюбился?
- А как же Лидия? – округлила глаза Клаудия, которая лучше самой миссис Мартин знала о достоинствах ее дочери благодаря собственному сыну, буквально боготворившему девочку.
- Вот-вот… – фыркнул Джон. – Я и спросил, стоит ли нам ждать от него еще одного десятилетнего плана, а в ответ мне заявили, что не собираются придумывать, как жениться на мальчике!
- О, Боже! Джон! – расхохоталась Клаудия, тут же зажимая себе рот ладонью, чтобы не разбудить громким смехом сына. Но удержаться было трудно, и она совсем по-девчоночьи захихикала. – Бедный мой! Как же ты будешь управляться тут один? Поверь мне, план у него есть, и не один, и мне уже страшно представить, что он может сотворить, добиваясь своего.
- Я подумал о том же, поэтому ты уж постарайся вернуться поскорее. Ты же видишь, что Стайлз растет, и я все меньше понимаю его. Мне все равно, кого он приведет в дом, хотя и предпочел бы невестку, но все, чего я хочу – это чтобы наша маленькая семья была жива, здорова и счастлива. Я не смогу заменить ему тебя, и просто физически не могу себе представить, что не обниму тебя после смены, не поцелую, не вдохну запах твоих волос… – уткнувшись носом в пышные волосы жены, Джон горячечным шепотом делился своим самым большим страхом.
- Тише, родной, еще ничего не случилось, – пряча глаза, пыталась успокоить его Клаудия, прекрасно понимая, что обманывает их обоих. Когда врачи только поставили ей диагноз, они первым делом постарались найти всю доступную им информацию. – Ты же знаешь, что сейчас время не идет, а летит и вполне вероятно, что лекарство уже есть. Надо только подождать и посмотреть на результаты лечения… Я еще увижу, как наш мальчик влюбится по-настоящему, как он вырастет и станет мужчиной, которым мы оба будем гордиться и восхищаться, а еще – удивляться: неужели это наш маленький Стайлз?
- Если тебе предложат экспериментальное лекарство с неизвестным действием, ты согласишься? – Джон был готов верить даже шарлатанам, и верить в любые обещания, где был хотя бы намек на чудо.
- Если мне скажут, что будет хотя бы один шанс – скорее всего, да, – немного подумав, ответила женщина. – Мы не в том положении, чтобы выбирать или привередничать. Тем более я же теперь быстрее с ума сойду от любопытства: кто же этот мальчик?
- Зная нашего сына, это случится скоро. Намного быстрее, чем бы нам самим хотелось, – устало усмехнулся Джон. – У меня смена до обеда, что будешь делать?
- Схожу к Мелиссе, попрошу ее приглядывать за вами двоими, пока меня нет. Возможно, задержусь – там же Скотт.
- А знаешь, я рад, что Стайлз перестал быть настолько зацикленным на нем, – несколько неуверенно отметил Джон. – Он стал намного более общительным, если про него можно так сказать.
- Поживем – увидим, – вздохнув, согласилась с ним женщина и, не удержавшись, зевнула.
Утро преподнесло сюрприз: Стайлз категорически отказался выходить из дома, заявив, что «у него планы, которые не включают в себя Скотта». Приподняв брови на такую формулировку, Клаудия решила было остаться дома, но сын чуть ли не вытолкал ее за порог лично, пробурчав, что она будет ему мешать.
Такое заявление почти что оставило ее дома, но умоляющие глаза сына, который едва не приплясывал от нетерпения, все же перевесили здравый смысл. Стребовав обещание, что «никаких костров в гостиной, Стайлз! И вообще открытого огня! И острых предметов! И…» На этом сын понурился и побрел в дом, уныло предложив свою помощь в снятии верхней одежды.
Покачав головой на такой спектакль, миссис Стилински все же решилась оставить своего крайне… активного отпрыска дома одного.
Разговор с Мелиссой был тяжелым, да и было неудобно перед Скоттом, который сначала с надеждой заглянул ей за спину и очень расстроился, не увидев с ней Стайлза. На грустный вопрос мальчика она отговорилась тем, что ее непоседа решил поучить уроки. Вот именно сегодня с утра. И никак иначе. Хорошо знакомый с заскоками своего приятеля, Скотт только смиренно вздохнул и поплелся наверх под подбадривающие замечания собственной матери, которая воспользовалась случаем и посадила сына за учебники.