Ждать пришлось долго, минут пятнадцать точно. Только когда рыдания перешли в икоту, всхлипы перешли в бормотание.
- Мам, почему одни люди любят друг друга, а другие – нет? И как получилось, что вы с папой любите друг друга, а меня – нет?
- Как же так, Стайлз? А я? А папа? А Скотт? Как же ты можешь говорить, что тебя не любят? – она знала, о чем спрашивает Стайлз, но хотела услышать этот вопрос от него.
- Почему ты любишь папу, а папа – тебя? И почему, как бы я не ухаживал за Лидией, она проходит мимо меня, зато улыбается Джексону, хотя он тупой, и гордится тем, сколько у его родителей денег, а сам учиться хорошо только потому, что Лидия ему подсказывает. И Дерек – почему он никак меня не полюбит? Мам? Почему я ему даже не нравлюсь?
Стайлз поднял свои огромные глаза на мать, ожидая получить ответ, но она только смотрела в окно и продолжала гладить его по макушке. Решив, что ответа не дождется, мальчик опять опустил голову на больничное одеяло.
- Давным-давно, когда солнце было маленьким, – неожиданно нарушила тишину Клаудия, – жили на свете люди. Они были странными, те люди. Наполовину мужчины, наполовину женщины с одним огромным сердцем. Они не любили никого, кроме себя. Даже других таких людей. Они не помогали, не смеялись, не радовались жизни и не давали появиться на свет маленьким мальчикам и девочкам. Зачем, если их надо было любить, а этого делать они не хотели. И тогда боги разгневались на них и разделили на мужчин и на женщин. А еще у каждого из них была только половинка сердца. И тогда люди стали чувствовать. Они стали обижаться, злиться, дуться. Но еще они стали радоваться и любить. Не себя, а других людей. И когда встречаются две половинки когда-то разбитого пополам сердца, они женятся, чтобы родить ребенка – символ их любви и единства. Но иногда бывает так, что встречаются люди, чьи половинки сердец совсем чуть-чуть не подходят друг другу. Между сколом остается маленькая щелочка. Они могут прожить всю жизнь, считая, что нашли свою половинку. А бывает, что эта щелочка ранит и ранит своими острыми краями сердце так, что вместо любви бывает только боль.
- Ты думаешь, что между мной и Дереком именно такая щелочка? – после долгой паузы нерешительно спросил Стайлз.
- Я не знаю, сынок, – нежно улыбнулась Клаудия. – И никто не знает. Не забывай одну вещь: ты еще маленький мальчик, а Дерек – уже взрослый. Может быть, вы те самые две половинки, просто он не может пока этого понять из-за разницы в возрасте. Может быть, между вами есть щелочка… Подрасти еще немного, мой Бэтмен, и тогда само время покажет вам, кто вы друг другу.
- Но мне плохо сейчас, – пожаловался маме Стайлз.
- Он же пока не женится на ней, а просто встречается. А со сколькими девушками он встречался до этой… как ее?
- Кейт. Эту гадину зовут Кейт.
- Нехорошо так отзываться о посторонних, да еще и незнакомых людях, – строго заметила Клаудия.
- Мам, ты просто не видела их вместе, – уперто замотал головой сын. – Дерек смотрит на нее, как на самое вкусное мороженое, а вот она – как щенка, которого хочет пнуть, но не может.
- Они сами разберутся между собой, Стайлз, – устало покачала головой Клаудия, но все же отложила в памяти, что надо поговорить с мужем на эту тему. Как бы снисходительно они не относились к внезапному увлечению собственного ребенка, но вот в уме и наблюдательности ему было не отказать. И раз уж Стайлз настолько негативно относится к этой девушке, то стоит на всякий случай предупредить Хейлов.
- Мне надо домой, а потом в библиотеку, – мальчик со вздохом сполз с больничной постели, потягиваясь и вытирая остатки влаги со щеки о плечо.
- Ты не слишком много учишься? Или совсем перестал гулять? – озабоченно спросила Клаудия.
- Ну, в библиотеке я делаю уроки и кое-что читаю. По четвергам мы со Скоттом ходим в магазин за комиксами, едим мороженое и идем в кино, если есть что-нибудь интересное. А так, я перед тем, как еду к Хейлам, немного гуляю или хожу в гости к одноклассникам, – совсем по взрослому пожал плечами ребенок. – А у миссисс Талии я обычно играю с Кайлом, или мистер Хейл нас тренирует – мы бегаем, прыгаем и вообще…
- Стайлз… а ты не слишком много времени проводишь там? – у Клаудии язык не повернулся спросить у сына, не навязывается ли он Хейлам. А вот у мужа она это спросит обязательно.
- Да ну. Миссис Хейл сама меня пригласила! – удивился Стайлз.
- Тогда беги, – совсем бледно улыбнулась Клаудия, из которой эмоциональный всплеск сына вытянул и так невеликие силы. – Но завтра я тебя обязательно жду!
Приподняв брови, Талия задумчиво разглядывала Стайлза. До этого на кухню, привлеченные эмоциональным раздраем, фонившем на весь дом, заглянули почти все обитатели. Кроме Дерека, который опять где-то пропадал. Едва заметным движением брови женщина выставила всех, оставшись наедине с мальчиком, который сейчас, стоя на коленях на табуретке, злобно сопя, размашисто вымешивал ком теста, вымазавшись в нем до самых локтей и рассыпав муку на три шага вокруг стола.
- Дерек? – сочувственно нарушила женщина тишину, снимая ребенка под мышки со стула и накрывая тесто крышкой. Подставив скамеечку к кухонной раковине, она счистила деревянной лопаточкой остатки теста с детских рук и включила кран с водой.
- Вот как так? – порывисто обернулся к ней Стайлз, взмахивая руками и обрызгивая себя, Талию и почти всю кухню брызгами воды и каплями жидкого теста. – Ведь Дерек очень умный, добрый, милый и вообще. Почему он не видит, что она его не любит? И к тому же она старая! И он ей не нужен!
- О! – протянула Талия, поняв причину взбудораженности и так активного ребенка. – Ну, тут уже ничего не поделать, Стайлз. Такова природа всех детей – вырастать. Вырастать, становиться непослушными, встречать девушку или юношу, которого считаешь тем единственным, с которым проживешь всю жизнь. Иногда везет, как твоим папе и маме. А иногда искать приходиться долго. Бывает, что везет уже через несколько попыток, но случается и так, что искать приходится всю жизнь…
- Она – не его половинка, – уставившись на женщину неожиданно тяжелым и взрослым взглядом, заявил восьмилетний ребенок. – Она не принесет ему ничего хорошего, только разобьет сердце. Но я этого не допущу. Она не испортит ему жизнь, потому что я позабочусь о нем сам. Ей нет места рядом с ним.
Больше не обращая внимания на опешившую женщину, Стайлз быстро домыл руки и кинулся с кухни, во весь голос зовя Кайла.
====== Глава 8. ======
Глава 8.
Разговор с Дереком ничего не дал: парень выставил иголки, как дикобраз, и ушел в молчанку. Питер мог бы помочь, но после Пейдж он был последним, кому Дерек мог доверять. А Стайлз сердито сопел и отворачивался, когда с ним пытались поговорить про Кейт. Тем более, что он стал гораздо реже появляться в доме Хейлов – его маму выписали из больницы, и теперь вместо того, чтобы бежать к новому приятелю по шкодам, на которые Кайла совсем не требовалось уговаривать, как Скотта, Стайлз бежал домой. Даже время пребывания в библиотеке сократил до минимума, а уж уроки предпочитал делать дома. Также он познакомил Клаудию с собранием своих рецептов здоровой пищи, которой кормил отца во время ее отсутствия.
Еще Клаудия наконец познакомилась с некоторыми одноклассниками Стайлза поближе. Оказалось, мальчик совсем не преувеличивал, когда говорил, что часто начал ходить по гостям. Так она познакомилась поближе с Джексоном, который уже сейчас старался во всем походить на своего отца – самого знаменитого адвоката штата. Правда, в его возрасте это выглядело скорее смешно. Зато Клаудия наконец поняла, почему Стайлз до сих пор бредит Лидией. Девочка была довольно… пугающей. За ангельской внешностью, огромными глазами и локонами цвета «клубничный блонд» пряталась стальная воля, характер и острый, как бритва ум, который девочка прятала за манерами куклы Барби. Еще познакомилась с Дэнни, весьма обаятельным мальчиком, обладателем экзотичной внешности и широкой улыбки. Он собирался стать самым крутым программистом, когда вырастет. Насторожил ее только Айзек. Робость, переходящая в настороженность, свойственная только детям, подвергающимся насилию в семье. И две девочки, абсолютно непохожие друг на друга: Хизер и Эрика. Родители Хизер были их соседями с самого приезда в этот город, она неоднократно меняла подгузники не только своему сыну, но и девочке, когда приглядывала за ней. Точно так же и миссис Клейн приглядывала за Стайлзом в те редкие моменты, когда это было необходимо уже Клаудии. Так что, дети скорее ощущали себя братом и сестрой, чем просто друзьями. С Эрикой было по-другому. Девочка страдала эпилепсией, и часто бывало так, что приступы случались на глазах одноклассников, которые, вместо того, чтобы помочь, смеялись над ней. Однако, стоило Стайлзу взять ее «под крыло», отношение стало меняться. Особенно после пары вызовов Джона в школу по поводу драк, которые устраивал ее сострадательный сын, защищая девочку от насмешек.