— Это сказки, доктор Хан, такого просто не может быть.
Я взял её единственную руку в свои ладони.
— Ты чувствуешь?
— Да, доктор. У вас тёплые, нежные, но жёсткие руки.
— Это искусственная кожа. Терпи, надейся, жди, я обещаю, ты отправишься в клинику. Там тебя починят и у тебя всё ещё будет. — Ну, хоть здесь не пришлось лгать потому, что я действительно собирался отправить Мэви в клинику, как только всё закончится.
Она снова расплакалась, но на этот раз не от отчаяния, а от надежды.
— Место расположения клиники — тайна для всех. Мои друзья пытались обнаружить её, но так и не смогли.
— Это не важно. Ты всё равно туда попадёшь, это всего лишь вопрос времени.
Вот так я с ней и работал. Она очень быстро проникалась ко мне доверием, да и сложно не проникнуться доверием к человеку, который меняет под тобой утку и служит тебе практически второй рукой.
— Доктор Хан, когда вы вообще спите?
— А что?
— Я засыпаю — вы рядом, я просыпаюсь — вы опять рядом.
— Тогда же когда и ты, просто чуть меньше.
— Чудной вы доктор.
— Мэви, ты лучше скажи, может тебе что-нибудь принести? Там, вещи какие-нибудь из твоего приюта, или фрукты с агробашен?
Моя пациентка задумалась, а потом сказала.
— А вы можете узнать, как себя чувствует мой парень?
— А кто он?
— Еррей Гутиерис. — Назвала она двойное имя своего парня. — Мы вместе с ним готовились к покушению на диктатора.
— Вы с ним вместе вступили в организацию? — «Еррей Гутиерис, пилот лёгких глайдеров, 19 лет, семьи нет, детей нет. Умер во время попытки покушения на трибуна Пола. Причина смерти: обширное поражение внутренних органов бластерным энергетическим пучком.» — вспомнил я сухие отчёты докладов.
— Не совсем. Когда мы с ним познакомились, он уже был там.
— Если бы не он, ты бы не вступила?
— Не знаю. Мой отец был лидером банды на средних уровнях, а моя мать его правой рукой. Когда пришли войска трибуната, они убили всех, кто сопротивлялся, моих родителей тоже, а меня силком привели сюда и поселили в приют для несовершеннолетних.
Ещё одна девушка, которую я сделал сиротой. Как сейчас сказала бы Нэнси «попутные потери». Надеюсь, история как с остальными девушками, которым я хотел помочь, не повторится, и через месяц Мэви не будет наводить на меня заряженный пистолет.
— Мэви, я всего лишь доктор, как мне его найти?
— Гарсия Ферре — лечащий врач нашей группы. — Он должен знать, где.
— Я свяжусь с ним. Твоему парню что-нибудь передать?
— Нет. Я не хочу, чтобы он меня видел такой.
— Хорошо, я выполню твою просьбу. Ну, а теперь, подумай о себе, может тебе всё-таки что-нибудь принести.
— В агробашне я так долго ухаживала за черникой, но ни разу её не пробовала.
— Намёк понял.
В следующую неделю у Легата было очень много дел потому, что уже через час после того как Мэви сдала доброго доктора Ферре, по совместительству вербовщика в террористическую группировку «дети трущоб», Легат закручивал его тестикулы в тиски, выпытывая сведения. И это не в переносном смысле! Совершенно без эмоциональный робот сунул его детородный орган в тиски и медленно закручивал, пока Гарсия рассказывал всё, что знал. Дальше — больше, поскольку Легат был совершенно не отягощён муками совести и морали, он брал офицеров группировки вместе с семьями и очень быстро их пробивал на информацию. Делал он это очень просто: сажал напротив прикованного к стулу цепями террориста, члена его семьи и начинал задавать вопросы. Если террорист не кололся, то он отрезал от родственника кусочек и так пока родственники не кончались. Правда до членовредительства доходило редко, обычно допрашиваемому хватало угроз. Признаюсь честно, когда я читал его отчёты у меня мороз по коже шёл, он обскакал любые триллеры потому, что делал он это намного страшнее. Легат работал с механической жестокостью и 100 % эффективностью. Отдельным пунктом он отметил, что в 100 % случаев сторонние пытки не срабатывают, если пытают тёщу. Он ещё и статистику вёл, паршивец кибернетический! Прежде всего, его интересовали офицеры, рядовых бойцов он, что называется, оставлял на десерт. К концу недели, большинство членов организации «дети трущоб» сидели за решёткой, ожидая своей участи. Да, ячейки работали изолированно друг от друга, это замедляло задержание, но абсолютная изоляция — это миф, особенно когда тебя допрашивает киборг, фиксирующий и анализирующий все твои слова. Единственное что нам не удалось вычислить — это где находится центр. У организации есть лидер — идейный вдохновитель, его-то найти нам и не получилось, он действительно позаботился о своей безопасности. Я же чувствовал себя, мягко говоря, дерьмово. Я не планировал использовать Мэви как источник информации, а получается, что я втёрся к ней в доверие и добыл нужные для нас сведенья. Надо будет потом перед ней извиниться и всё ей объяснить. Ну а пока больным нужно выздоравливать. Всем этим шпионским успехам был недоволен только Чарли, так как мне удалось добыть сведенья раньше, чем ему внедриться к нужным людям. В этом плане у него играла спортивно-профессиональная жилка. Загруженный такими мыслями, я зашёл к Мэви, помешивая вилкой в миске ещё горячую кашу-пюре, чтобы моя пациентка не обожглась.