Тогда он повернулся спиной к солнечному свету, дослал в ствол пистолета патрон и, мысленно перекрестившись, толкнул незапертую дверь, что вела из гаража в дом.
Глава 2
Все это началось чуть меньше трех месяцев назад, на границе мая и июня. Точнее, началось это гораздо раньше — примерно тогда, когда нога первого русского солдата ступила на каменистую почву Северного Кавказа. Глебу Сиверову было не впервой с головой окунаться в сложную и темную игру, десятилетиями ведущуюся вокруг этого неспокойного региона, но к данному конкретному делу Федор Филиппович подключил его только тогда, когда он завершил предыдущую работу. Слепой видел в этом верный знак доброго отношения его превосходительства к своей скромной персоне: сам по роду службы вынужденный параллельно заниматься множеством дел, генерал обычно старался не взваливать на своего лучшего агента больше одного задания за раз. В этой тактике, помимо всего прочего, сквозил свойственный всякому крепкому профессионалу прагматизм: каким бы хорошим, прикладистым и удобным ни был, скажем, молоток, попытка забить им два гвоздя одновременно, как и погоня за двумя зайцами, вряд ли увенчается успехом.
Новое задание не стало для Глеба неожиданностью. Он уже много лет не ездил в метро и не разрешал делать это жене, но жили они, тем не менее, в Москве, да еще, в придачу ко всему, никак не могли избавиться от скверной привычки время от времени включать телевизор и выходить в глобальную информационную сеть.
Двадцать девятого марта Ирина вернулась домой бледная и взбудораженная; Глеб, который был уже полностью в курсе последних событий, постарался, как мог, ее успокоить, но, честно говоря, не очень-то преуспел, поскольку ситуация отнюдь не располагала к благодушию. Взрывы в метро унесли сорок жизней; бомбы пронесли на станции и привели в действие женщины-смертницы, и именно это Ирине было сложнее всего понять. «Как же надо ненавидеть, чтобы отважиться на такое! — безжалостно ероша и терзая прическу, риторически восклицала она. — Как надо ненавидеть! И кого — нас! Тебя, меня… Что мы им сделали?» — «Гм», — не удержавшись, сказал тогда Глеб, имея в виду, разумеется, себя, и только себя. «Хорошо, — правильно поняв это неопределенное междометие, поправилась Ирина, — что им сделала я? Или любая другая женщина из тех, что там погибли?» — «Любая из них могла родить или уже родила солдата, — ответил Глеб, — который мог впоследствии убить, а может быть, уже убил мужа, отца, брата, свата или просто земляка любой отдельно взятой шахидки. Отомстить солдату трудно — она не знает его в лицо, он с автоматом, за броней, и притом не один… А месть — дело святое. В общем, Восток — дело тонкое…» — «Ты мне еще Киплинга процитируй, — с горечью предложила Ирина. — Запад есть Запад, Восток есть Восток…»
В этом споре, как и в подавляющем большинстве подобных споров, никакая истина не родилась. И это было закономерно, поскольку спорили они на сугубо обывательском, кухонном уровне. Ирине не хватало информации, а Глеб намеренно умалчивал о том, что знал. Его вполне устраивал такой уровень обмена мнениями: это позволяло Ирине выговориться, а ему — отдохнуть от собственных мрачных размышлений на данную тему.
Впрочем, старался он напрасно. Интернет буквально кишел информацией, о которой умалчивали так или иначе контролируемые государством источники. Блогеры обвиняли ФСБ в отсутствии фантазии, наперебой выдвигая собственные версии — то откровенно глупые, то уже отвергнутые следствием на этапе первоначального обсуждения, а порой вполне жизнеспособные и по этой причине давно находящиеся в активной разработке у ведомства, которое они так упоенно критиковали. «Сарафанное радио» не отставало от глобальной сети, так что информации Ирине хватало и без мужа. Буквально каждый вечер, проведенный им дома, омрачался обсуждением этой невеселой темы; говорила, в основном, Ирина, Глеб старательно отмалчивался, а в ответ на вопрос, которым заканчивался каждый такой разговор: «А что об этом думают у вас?», — лишь красноречиво пожимал плечами. Ирину такой ответ, естественно, не устраивал, а он и вправду толком не знал, что именно обо всем этом думают «у них», поскольку был по горло занят другими делами, весьма далекими от взрывов в метро.
Тем не менее, он чувствовал, что чаша сия его не минует. Премьер-министр в свойственной ему интеллигентной манере пообещал выковырять организаторов взрывов со дна канализации; Глеб, услышав это заявление, лишь тихонько вздохнул: лезть в канализацию, да еще на самое дно, ему не хотелось, но это была его работа, и он не уставал мысленно благодарить Федора Филипповича за дарованную ему отсрочку.