- В общем, я вытащил ее оттуда, и мы поехали покататься. Я купил ей шоколадное мороженое. Казалось, ей было хорошо, она развлекалась. Она даже потянулась ко мне, улыбнулась и съела немного моего бананового десерта, совсем как маленький ребенок. Она была очень мила. Но, знаешь, она ни разу не спросила ни о тебе, ни о твоем брате. И я не уверен, что она знала, кто я, даже когда я поцеловал ее на прощанье. Даже тогда она выглядела озадаченной.
Он вздыхает, кашляет. Даже после двух лет ему все еще очень тяжело. Он меняет тему разговора.
- От брата есть какие-нибудь вести?
- Нет.
Теперь пауза с моей стороны. Мой брат Эд на два года старше меня - он стал полицейским округа Колумбия после службы в морской пехоте. Он считает, что то, чем я зарабатываю на жизнь, - смешно. А я думаю, что то, чем занимается он, - это почти преступление.
Кроме того, я думаю о Сэм.
- Что-то случилось, сынок?
- Нет, папа. Все в порядке. Я просто немного устал, вот и все.
- А как Сэм?
- Сэм в порядке. Она прилипла к телевизору.
И это правда. Я просто не говорю ему, что она смотрит.
- Передай ей привет, хорошо?
- Конечно, папа. Обязательно передам.
Еще одна пауза с моей стороны. Я представляю себе маму с шоколадным мороженым, как она тянется через стол.
- С тобой точно все в порядке, Пэт?
И я чуть не сказал ему. Чуть не проболтался, потому что я люблю отца и, возможно, он сможет меня успокоить, возможно, скажет, что все будет хорошо и заставит меня поверить ему, как я всегда ему верил, когда был маленьким, а он был таким отцом, к которому всегда можно было обратиться, который понимал, что к детям надо относиться так же, как и к взрослым, - с уважением и с открытым сердцем.
Я хочу сказать ему, что скучаю по ней... скучаю по нам. Потому что мы всегда были очень хорошей парой, не просто любовниками, а лучшими друзьями, которые когда-либо были у каждого из нас, которые говорят друг другу, когда им больно или нужна помощь, и любят рассмешить друг друга какой-нибудь дурацкой шуткой. Мы любим одну и ту же кошку. Уважаем одни и те же книги. Улыбаемся, слушая один и тот же диск Тома Уэйтса[7] в машине. Разделяем глубокое недоверие к политике, юристам и Уолл-Стрит.
Я хочу сказать ему, что чувствую себя брошенным. Как будто часть меня живет в одиночестве.
Но ему хватает и моей матери.
- Я в порядке, папа. Честное слово.
Я не могу понять, верит он мне или нет. Наконец он нарушает молчание.
- Хорошо. Навестите как-нибудь своего старого отца, хорошо? Слишком давно вы у меня были.
- Конечно, папа. Обязательно. Обещаю. Люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, сынок. Привет Сэм. Пока.
В течение следующих двух недель я буду яростно работать над Самантой. Я укрощу эту милую сучку, сохраню ее сочную задницу большой, чего бы это мне ни стоило. Срок сдачи только в конце следующего месяца, но когда я не с Лили, я одержим ею. Нельзя сказать, что листы летят один за другим - мне постоянно приходится их исправлять, но я закончу все гораздо раньше.
У нас с Лили сложилась определенная схема, она сама готовит себе хлопья по утрам, а я готовлю обед и ужин. Я работаю, пока она играет. Я слежу за тем, чтобы она каждый день принимала ванну, и - несмотря на ее протесты, - чтобы она сама мыла свои чертовы волосы. Одного раза мне было вполне достаточно. Я заказываю продукты. Я стираю белье, спуская на тормозах пятна от фекалий и все такое. Не могу заставить себя поговорить с ней об этом.
Но Лили тем временем становится все более требовательной. И ее не в чем винить. Ей скучно.
Телевизор и бисер могут увлечь лишь на какое-то время. Как и двухэтажный гламурный домик, гламурный "Kабриолет" и гламурный бассейн с горкой. Несколько дней она печет в своей духовке.
Испекла "Прелестный розовый торт Барби", "Снежные курганы", шоколадное печенье с изюмом, десерты "Смор" и брауни.
Все это немного сладковато для меня, но я делаю вид, что ее выпечка мне очень нравится.
Живая кукла также привлекает ее внимание. Не надолго. Она кормит ее, поит из бутылочки, слушает ее бессмысленную болтовню и меняет подгузники. Тедди, похоже, какое-то время выступает в роли суррогатного папы, но я чувствую его нарастающее разочарование. Живая кукла до ужаса скучная.
Погода стоит прекрасная. Она хочет выйти на улицу, познакомиться с другими детьми. Она хочет выйти на улицу и поиграть.
Но о других детях не может быть и речи.
Когда она спрашивает меня, почему, я говорю ей, что нужно ходить в школу, чтобы познакомиться с другими детьми, ее озадачивает, что она почему-то в школу не ходит. Но, по крайней мере, на какое-то время она оставляет этот вопрос.