- Он передал? – удивленно спросила мама, зная, что мы давно перестали с ним общаться.
- О Боже, мам! Все, мне пора на регистрацию.
- Ты ничего не рассказала, что у вас произошло! Чего мужика отшила?
- Фиговой я оказалась, мама, фиговой. Все, я пойду, - не было никакого желания разговаривать на эту тему, потому что я прекрасно знала, что для родителей виновата в разрыве с Алексеем буду всегда я.
- Как только будешь на месте, сразу же найди способ с нами связаться.
- Как и обещала, зайду в квартиру и отзвонюсь вам.
Вчера вечером я с трудом покидала родной город, понимая, что обратно вернусь очень нескоро. Назад в прошлое дороги у меня не было. Я повесила большой замок на дверь, ведущую в прошлое. Закрыла душу и заперла сердце, чтобы больше никто не посмел в него пробраться. Впереди меня ждала новая жизнь, новая борьба за место под солнцем, чтобы однажды, много лет спустя, сказать шепотом, чтобы услышал только Бог, что я, наконец-то, счастлива. Но это точно случится нескоро, а пока я, молча стояла в бориспольском аэропорту, в очереди на регистрацию, и сквозь слезы смотрела на маму, которая с тяжелым сердцем отпускала в далекий путь свою глупую и непутевую дочь. Она, как и любая мама переживала за своего ребенка, и мое сердце в ответ обливалось кровью, потому что я не знала, когда увижу ее снова.
Глубоко вздохнув и смахнув катившиеся слезы, я подала документы девушке за стойкой, и уже через час сидела в кресле самолета. Адская боль разрывала грудную клетку, слезы продолжали градом катиться по щекам, а внутренности сдавило в тугой узел. Дышать и одновременно глотать горькие слезы было очень сложно, и я знала об этом и раньше, ведь не впервые приходилось страдать. Но сейчас было почему-то особенно больно, а причина скорее была в том, что я сама все похерила. Все. Всю свою жизнь. Не сохранила то, что было дорого, не вытянула, на порой таких крепких, плечах. И теперь тяжким грузом на душе повис камень, не давая мне возможности идти по жизни с легкой душой.
Дома, в родных краях остались не только родители, моя семья, но и он, тот, кем я дышала последние несколько месяцев. Тот, кому все это время позволяла вытирать о себя ноги, кто меня разрушил, но так этого и не осознал.
Все время полета у меня кружилась голова, что для меня не было удивлением, ведь летела я впервые. И оказалось вовсе не страшно, как думалось поначалу, но плохое самочувствие не дало насладиться полетом по полной. И что было причиной моего плохого состояния я до конца не понимала. А вот стоило только ступить на чужую землю, как жизнь стремительно затянула меня в водоворот событий.
Новая страна, съемная комната на двоих с новой знакомой, работа, редкие вечерние прогулки, и неожиданные, но безумно желанные две полоски. И УЗИ, где добродушная седовласая женщина-гинеколог сообщила, что меня ожидает пополнение в лице очаровательной девочки. Счастью не было предела, да и страха я особо не испытывала, хоть и понимала, что нахожусь в чужой стране. Люди здесь добрые, зарабатывала я достаточно, чтобы обеспечить ребеночка и себя. Так, параллельно работе, я стала готовиться к предстоящему материнству – скупать необходимые вещи, собирать документы, и в свободное время посещать занятия фитнеса. Последнее было очень необходимо, так как малышка отнимала у меня много сил и энергии. И, находясь в прекрасном положении, исчезнувшие было боли в коленях и спине стали тревожить меня с новой силой, что к слову не прибавляло радости, а спорт стал лучшим лекарством. Ближе к родам я сняла квартиру, и, собрав вещи, переехала в практически свое жилье. Единственным неприятным моментом стало то, что на работе были не очень рады появлению моего живота, и на седьмом месяце вежливо попросили уволиться. Спасла меня начальник нашего отдела – София, выдвинув весомый аргумент – редактор не физический труд, и ребенку не навредит, а матери нужно за что-то жить. И уж не знаю, то ли аргумент действительно был весомый, то ли ее очаровательная улыбка подействовала на нашего директора, но мне разрешили остаться. А то, что Софья Николаевна нравилась шефу, ни для кого не было секретом. Он холост, дети давно выросли и имеется даже один внук, да и сама Соня давно была в разводе, только Бог пока не давал ей деток. Этот факт очень огорчал, ведь она была прекрасной женщиной с добрым сердцем, да и время неуловимо утекало, как и биологические часы. А ей тридцать пять – не много, но быть мамой в самый раз.
София стала моей близкой подругой, но как я понимала – это ненадолго. Никогда не верила в женскую дружбу, и сейчас знала, что эта женщина скоро исчезнет из моей жизни, как и предыдущие «подруги». И хорошо будет, если мы разойдемся мирно, без скандалов. Но на данный момент жизни она меня очень поддерживала и понимала, а главное, была рядом в особо трудные моменты. Только Соня, больше никого.