Поэтому Ева развернулась, уплывая от него. Все равно Марк не сделает, как она просит. Да, она сбега. А как иначе? Да, она струсила. Ей было нелегко себе в этом признаться, но похоже Вяземский волновал ее. Она тоже хотела увидеть его голым. Так, просто посмотреть и все.
Ева набрала приличную скорость, уплывая от Марка. А затем ее тело, будто в замедленном кино, содрогнулось, захваченное неведомой силой рванулось назад.
Это рука Марка схватила ее и уже в следующее мгновение грудь Евы тесно прижимается к его торсу.
— Опять ты убегаешь? — сказал Марк с издевкой ей на ухо.
— Отпусти.
Ева решительно дернулась, чтобы отстраниться, но Марк продолжал силой удерживать ее.
— Спорим, что когда я буду целовать тебя, то смогу остановиться в течении, пяти секунд? А когда ты меня будешь целовать, то не сможешь этого сделать.
— Очередной тупой спор? — презрительно фыркнула Ева.
— Если ты выиграешь, то я буду беспрекословно следовать правилам пользования домом.
— Ну и в чем суть этого спора?
— На самом деле тебя влечет ко мне. Ты не сможешь остановиться, потому что во время поцелуя, страсть вскружит тебе голову.
— Какая чушь! — воскликнула Ева, всерьез поверив, что Марк добивается исключительно этого. — Ладно, спорим.
Марк счастливо вздохнул, и игриво подмигнув ей сказал:
— Тогда приступим?
На свадьбе он сто раз ее поцеловал и ничего с ней не случилось. Ева сосредоточено кивнула, и предвкушая быструю победу приготовилась считать до пяти.
Губы Марка накрыли ее губы.
Один. О. Мой. Бог. Ева поняла, что можно до безумия злиться на этого мужчину, но он та-а-а-к хорошо целовался…
Два. Волнующий, просящий, требовательный поцелуй сводит ее с ума. Она ощущала его во всем теле и в самых интересных местах.
Три. Руки Марка беспардонно шарят по ее телу. Но она ведь не может прервать поцелуй, потому что… Просто не может. Главное победа. Она не стала бы запрещать и все остальное.
Три.
Три с половиной.
Четыре?
Пять. Она дрожит от вожделения.
Шесть. Марк проиграл, и похоже она тоже.
Дальше считать бессмысленно…
Ева прервала поцелуй и откинула голову назад.
— Ты проиграл, — задыхаясь, произнесла она.
Марк медленно наклонился, поцеловал ее за ушком и прошептал.
— Действительно, я проиграл. Но я ведь никогда не скрывал, что хочу тебя, Ева.
Быстрый, четкий звук приближающийся шагов отвлек Еву. Она увидела Сергея с сачком в руках. Он быстрым шагом шел к бассейну.
— Отпусти меня, Марк, — потребовала Ева. Выскользнув из его объятий, она почувствовала себя неуютно. Возможно, это просто ее сердце предательски тянулось к Марку из-за незавершенной детской влюбленности, но признать это Ева пока не могла.
Глава 18
Закончив очередной «очаровательный» портрет Вяземского, Ева сделала вывод, что в последнее время ее творчество всецело посвящено только ему одному. А это особенно обидно, учитывая, что она не желала вообще о нем думать.
У нее появилось странное желание — ей хотелось, чтобы Марк снова ее поцеловал, хотелось снова прикоснуться к нему, так же как он касался ее сегодня. Да что там, она жаждала снова почувствовать его губы и руки на своем теле.
Ева непроизвольно застонала и приложила стакан с холодной водой к своей пылающей щеке. Как это ни досадно, но Марк был прав. Видимо ее действительно влечет к нему. Бог знает почему.
Она достаточно хорошо знала Марка, чтобы понять, что его поведение и слова не таят в себе ничего серьезного. Он так развлекался. Дурачился. Эта мысль почему-то не обрадовала ее. Теперь она погрузилась в мрачное и раздраженное состояние.
Телефон жалобно запищал. Ева проверила сообщение на мобильном телефоне. Оказалось, что Иван наконец-то решился встретиться с ней. Не было никакого желания идти на свидание с незнакомцем, но деваться было некуда.
«Шоу должно продолжаться», — именно эта песня Фреди Меркури, сейчас звучала по радио. Подразумевалось: любой ценой, чтобы не произошло. Ева рассмеялась. Надо же, как символично.
Вечером того же дня Ева сидела на веранде летнего кафе в ожидании своего «принца». На столе лежала красная роза — условный знак, чтобы Иван точно смог ее найти.
Он опаздывал на десять минут. Непунктуальность. Вот что всегда раздражало Еву. Вяземский, к примеру, тоже всегда опаздывал. Ее мнение о нем всем известно.
Когда глаза Евы увидели высокого блондина с волосами и бородой, напоминающими львиную гриву, поток неприятных мыслей остановился сам собой. Одет он был в невзрачные синие джинсы и клетчатую рубашку с коротким рукавом. Всю эту «красоту» венчала элегантная бабочка на шее. Она сразу поняла, что это Иван.