— Конечно.
Я обхватываю руками горячую кружку.
— И может ты тогда знаешь, что он похитил мою сестру?
Она кивает.
— Возможно, что-то слышала об этом.
— И Ной? Неужели он тоже знает?
— Конечно. Не нужно быть большим гением, чтобы понять это.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты пришли в этот дом в сильно облегающем платье…
— В униформе, — автоматически поправляю я ее.
— Хорошо, в сильно облегающей униформе и убежала, будто бы медведь гнался за тобой, а через три месяца похищают твою сестру. В мире Александра не бывает таких вопиющих совпадений, если только эти совпадения специально не сделаны.
Я поднимаю глаза на ее совершенно невозмутимое лицо.
— Но ты не могла предположить, что он мог совершить что-то ужасное?
Она отрицательно качает головой.
— Нет. Не думаю, что это было настолько уж ужасным. У вас англичан нет такой поговорки: «В любви и на войне все средства хороши».
Я всплескиваю руками.
— Невероятно. Можешь себе представить, как переживала моя мама? Мы не знали, что и думать, мы боялись, что она мертва.
Она пожимает плечами.
— Мы русские не столь эмоциональны. Мы более, как вы это называете, стойкие. Никто же не пострадал. Иногда, когда происходят какие-то плохие вещи с людьми, которых ты любишь, они позволяют тебе увидеть, насколько сильно ты их любишь, а также учит нас еще больше ценить их.
Я вскидываю голову.
— Ты на самом деле не думаешь, что он поступил неправильно?
— Неправильно? Что ты имеешь ввиду под неправильно? Столетие назад не было зазорным, купить мужчину и использовать его в качестве раба. В мире Александра — это не неправильно — забрать твою сестру, чтобы получить тебя. В его мире она приманка, которую он надел на крючок, чтобы поймать рыбу, которую хотел.
Боже мой. Как он должно быть смеялся надо мной, называя меня рыбкой и сказав, что это русское нежное выражение нежности.
— Это черт побери, называется обосраться по полной, — говорю я с гневом. Маленькая рыбка, мать твою!
— У Александра свои собственные правила.
— И что в них хорошего? — гневно требую я ответа.
Она смотрит мне прямо в глаза.
— Александр действует по принципу — что посеешь, то пожмешь. Думаешь, что он случайно признался сегодня тебе, что имеет отношение к похищению твоей сестры?
— Что ты имеешь в виду?
— Александр имеет много секретов, которые уйдут с ним в могилу. Ты можешь никогда не узнать ни одного, хотя всю жизнь проведешь с ним. Если ты сегодня это узнала, то только лишь потому, что он хотел, чтобы ты узнала об этом.
Я вспоминаю его глаза, когда он говорил мне, что стоит заняться йогой и медитацией, как моя сестра. В них было что-то такое. Он знал заранее, как я отреагирую.
Он хотел, чтобы я ушла.
Я ахаю и прикрываю рот рукой.
— Боже мой! Он больше меня не хочет, и это его своеобразный способ избавиться от меня.
У меня начинает колоть сердце. Мне было намного лучше, когда я предполагала, что ухожу от него сама, а не потому что он этого захотел.
Она отрицательно качает головой и глубоко вздыхает.
— Ты слишком еще молода, чтобы понять такого мужчину, как он. В том то и оно, что он не хочет, чтобы ты уходила.
— О чем ты? — тут же спрашиваю я.
— Ты когда-нибудь думала, что это может быть полная противоположность твоим мыслям? Возможно, он хочет тебя слишком сильно, и боится причинить тебе боль.
— Боль мне? Я никогда не обижу его, — с горячностью отрицаю я.
— Взгляни на себя. При первых же неприятностях, ты хватаешь сумку и убегаешь, поджав хвост. Хороша ли ты для такого мужчины, как он? Ему нужна сильная женщина. Женщина, которой он сможет доверять.
— Да, потому что он мудак и преступник? — вставляю я, уязвленная ее критикой.
Она загадочно улыбается.
— Ты же видела, как он играл на пианино?
У меня до сих пор звучит эта музыка в голове.
— Да, — шепчу я.
— Именно тогда ты и видела его настоящего. Преступник это всего лишь маска, которую он надевает, чтобы выжить. А настоящий мужчина именно там, который играл на пианино, — она понижает голос до шепота. — В этом и скрывается его настоящая сущность. Этот мужчина нуждается в хорошей женщине, которой сможет доверять, поскольку имеет раны, которые только она сможет исцелить.
— Зачем ты мне все это говоришь?
Она открывает ящик и достает толстую книгу в твердом переплете, показывая мне название — «Книга всех американских рецептов».