— Они оба учились в Хейдене и являлись членами совета выпускников этой школы, — сказала Кендра. Лори знала, что Хейден — это частная школа, находящаяся в Верхнем Ист-Сайде и считающаяся одной из лучших. — Ли Энн была точно такой же, какой была я сама, когда только что познакомилась с Мартином — неизменно собранной, всегда на шаг опережающей остальных, оказывающейся в роли лидера в любой группе, в которой ей случалось оказаться. И, как и я, она, похоже, готова быть незаметной женщиной, делающей все для успешной карьеры известного мужчины. Только посмотрите, как далеко с помощью Ли Энн продвинулся ее муж. После рождения Минди Мартин вдруг ни с того ни с сего вызвался руководить организацией благотворительного аукциона по сбору средств для школы Хейден. Догадайтесь, кто стал у него сопредседателем? Разумеется, Ли Энн. Она могла проводить столько времени с моим мужем в том числе и потому, что ее собственный муж работал в законодательном собрании в Олбани и был далеко. И Мартин вдруг стал проводить куда больше времени в обществе Ли Энн, чем со мной и нашими детьми.
— А вы рассказали полиции о ваших подозрениях?
— Да, и притом сразу. Я сказала им, что если об их интрижке догадалась я, то о ней вполне мог прознать и Дэниел. Я тогда этого не знала, но в то время земля уже полнилась слухами о том, что как только прежний сенатор будет утвержден на пост в администрации президента, наш губернатор назначит на его место именно Лонгфеллоу. Если бы в это время его жена ушла от него к звездному врачу, это могло бы поставить его возвышение под угрозу.
Лори сама могла наблюдать, как Алекс беспокоился, что какой-нибудь влиятельный политик — или даже просто вирусный твитт — может сорвать его назначение на должность федерального судьи. Пожалуй, можно предположить, что другой человек, не такой, как Алекс, а по-настоящему порочный, мог бы совершить убийство, дабы обезопасить свою политическую карьеру.
— А вам известно, что полиция предприняла, чтобы подтвердить или опровергнуть ваши подозрения?
Кендра покачала головой.
— Я думала, они будут держать меня в курсе, раз я вдова Мартина, но с самого начала было ясно, что они рассматривают меня в качестве подозреваемой, а не в качестве члена его семьи. А его родители, наоборот, неизменно получали у них самый теплый прием.
Лори сказала себе, что надо будет поднять этот вопрос перед Беллами, когда они будут беседовать в следующий раз. И сделала соответствующую запись в своем блокноте, чтобы не забыть.
— А в чем выражалось отношение полицейских к вам как к подозреваемой? Вас же никогда не арестовывали и не называли человеком, к которому у полиции есть вопросы.
— Им и не нужно было этого делать. Я видела, как полицейские детективы смотрели на меня, когда в тот вечер пришли в дом. Было очевидно, что я им не нравлюсь.
— Не нравитесь? Расследование убийства — это не конкурс на «самую обаятельную и привлекательную».
— Вот именно. Но они сразу же решили, что убийца это я. И даже попросили меня сдать кровь на наличие наркотиков. Я наотрез отказалась, нет и нет, если они не покажут мне ордер.
— Простите меня, Кендра, но вашего мужа только убили. Почему бы вам было не дать полиции все, чего они хотели?
Кендра огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что их по-прежнему никто не слышит. В ресторане появилось еще трое посетителей, но вокруг Кендры и Лори все так же никого не было. У Лори было такое чувство, что за это им надо благодарить бармена Денниса.
— Потому что они зря теряли время на то, чтобы проводить расследование в отношении меня, в то время как я хотела, чтобы они нашли убийцу моего мужа, — прошипела Кендра.
— Должна сказать, что, по многим свидетельствам, у вас тогда было уплощение эмоций и вы были, так сказать, «не в себе» весь тот период и даже тогда, когда вам сказали, что Мартин убит.
— Как по-вашему, я нахожусь под действием наркотиков? — спросила Кендра.
— Сейчас? Конечно, нет. Но я же не знала вас пять лет назад.
— Послушайте, мне не хочется говорить об этом в телешоу, выходящем в эфир в прайм-тайм, но теперь я понимаю, что в то время я страдала от жесточайшей послеродовой депрессии. Думаю, она началась после рождения Бобби — поэтому я и не смогла продолжить обучение в ординатуре. А затем, вместо того чтобы получать лечение, я выносила и родила второго ребенка. Я этим не горжусь, но тогда я не была хорошей матерью. Я с трудом заставляла себя даже просто встать с кровати. Будучи врачом, Мартин должен был распознать источник моих проблем и обеспечить меня лечением, но вместо этого крутил роман с мисс совершенство Ли Энн, а меня и наших детей сбагрил на попечение бедной Кэролайн. После его смерти я обратилась к психотерапевту и получила лечение, в котором так нуждалась. Но его родители не желают замечать, что я стала другой.