— Попалась, киса, — прошептал он и сунул свой длинный нос к моей шее.
Р-р-р. Рычание вырвалось непроизвольно. Терпеть не могу, когда эти кобели доморощенные к моей шее тянутся. И ведь он знает об этом, но специально делает. Но я уже взяла себя в руки. Плеть растаяла, иглы тоже. Но злость плеснула на руки чистую энергию. Удар в грудь, усиленный магией, и мой слух ласкает сиплый выдох. Лучшая музыка для ущемленного самолюбия. Он отпустил меня. Так-то, котик! Следующий удар по лицу заставляет его не просто отступить, его голова только чудом осталась на месте, откинувшись назад. Но я-то знаю, что он живучий, гад ползучий, поэтому, отскакиваю и тут же отправляю в него рой игл. И он, к моему сожалению, врезается в выставленный щит и стекает лужицей у ног парня. Быстро очухался. Жаль. Зато от улыбки не осталось и следа! М-м, прелесть.
— Стой на месте, — тихо и угрожающе произносит он. А сам словно заледенел. Весь напряженный, злой, глаза золотом звериной сути засверкали, волосы черные, как сама ночь, в разные стороны растрепаны. А в руке. Ой-ей! Он что с ума сошел? В руке смертельное оружие. Темный воздух. Черная клубящаяся субстанция, которая убивает мгновенно и без вариантов при соприкосновении со своей жертвой. Я, конечно, понимала, что его разозлю, но с ума-то сходить зачем?
— Эй, не дури, — осторожно начала я и сделала крохотный шаг назад. — Ты чего? Это же игры всего лишь.
— Стой на месте, — рыкнул он так, что моя волчица была готова пригнуть голову к земле. Нет, она давно признала в нем сильнейшего, но сейчас стало особенно страшно.
— Убьешь меня и будут проблемы, ты же понимаешь, — попыталась вразумить его я, и тут же замерла. Похолодела и взглянула на него огромными глазами. — Или, — голос осип и не слушался. Даже руки опустились. — Это ты? Все это время? Но почему? — такого я ожидать никак не могла. Мы враждовали, но он из тех, на кого бы я никогда не подумала.
— Дура, — сплюнул он зло, и даже губы приподнялись, намекая на угрожающий оскал. Взмахнул рукой и запустил в меня этой черной клубящейся гадостью. После нее ведь только почерневшее тело и останется. Духи! Как обидно!
Глава 1. Неприятные новости
Глава 1. Неприятные новости
Бух! Это я плюхнулась на диван рядом со своим старшим братом.
— Ришка, еще пара килограммов и меня станет подбрасывать при твоем приземлении, — с серьезной миной заявил Кир.
— В следующий раз держись крепче, задохлик, — ткнула его кулачком в плечо.
Меня окинули насмешливым взглядом. Я невозмутимо пожала плечами. Ну и что, что он на полторы головы выше меня, а за его спиной можно две меня спрятать. Братец у меня ого-го. Только ему об этом я не скажу ни за какие коврижки, у него и самомнение что надо, без моей похвалы обойдется. Впрочем, и он сильно преувеличивал насчет моего веса. Если скину еще килограмм пять, то смогу смело прятаться за треногу, которая у входа стоит. Так что, это всего лишь был обмен любезностями.
На мое хрупкое плечо легла его лапища, и уже через мгновение я была бесцеремонно прижата к его боку с такой силой, что едва могла дышать.
— Что, Ришка, пришла пора сплавить тебя какому-нибудь несчастному, — он взлохматил мою голову и заржал.
Ткнула его локтем в бок, ущипнула за ногу и уже была готова вцепиться в него зубами, чтобы отвоевать кусочек свободы, как он выпустил меня из братских объятий.
— Не дождешься, — фыркнула я, пытаясь пригладить бардак на голове, созданный стараниями брата, — я замуж только после тебя, — потрепала его по щечке, — но если ты готов, я Алку свистну, долго ждать не придется.
Кир тут же перестал улыбаться, отодвинулся, потирая пострадавшие места, и отрицательно мотнул головой.
— Я лучше в лес. К титрэссам, чем эту мегеру терпеть. А ты, Ришка! Вот никакого сочувствия к ближнему своему. Эта, с позволения сказать, ритресса, мне уже всю душу вымотала, — его передернуло так, словно его из теплого помещения в лютый мороз выбросило.
— Духи, — выдохнула мама, — где вы нахватались этой гадости, а? — в который раз сокрушалась мама, слушая наши шутливые перебранки с братом.
Я скромно потупила глазки, зажала ладошки между коленями, изображая приличную девочку, каковой и должна быть дочь главы стаи. Пожала плечами, мол, не знаю, откуда, оно само, когда Кир, засра… нехороший такой, выдал нашу тайну, которую мы уже шесть лет хранили.
— Так из твоего дневника, мам, — хохотнул он.
У мамы глаза на лоб полезли. Она сначала побледнела, потом покраснела, а потом пришел нам капец полный и бесповоротный. Это мы знали заранее, еще до того, как он на нас обрушился. Переглянулись с Киром, неосознанно придвинулись поближе, ища поддержки друг у друга и вжали головы. А вот и он, капец.