— Вы! — выдохнула мама, которая пребывала в ярости. Об этом недвусмысленно намекал трещавший от напряжения воздух. Мы такое уже наблюдали пару раз. Когда случайно разнесли половину квартиры, неконтролируемой магией (заклинание испытывали, ага, которое еще не проходили, но очень хотелось), и когда чуть не сожгли загородный домик. Но там вообще само получилось. Мы там водно-огненные бои устроили. Вот один шар огненный и попал в раскрытое окно дома. Мы и затушили быстро, почти сразу. Всего лишь пара занавесок сгорели. И стол со стульями. И немного стены подкоптились. Но когда это было? А сейчас нас взгреют по самое не балуй.
Бросила уничтожающий взгляд на Кира, обещая ему скорую расправу не только от мамы, но и от себя.
— Да я вас, — мама не могла подобрать слова, чтобы выразить свое негодование.
Она хватала ртом воздух и сжимала руки в кулаки. Да, дневник она от нас прятала, что надо. Правда, однажды мы подслушали, что дневник — это лишь какие-то записки, и ничего там особо личного нет, и нам сразу стало интересно, почему его так тщательно от нас прячут. Пытливый ум двух подростков, приправленный любопытством, и не на такое способен, что ему какая-то шкатулка с сетью охранок? Вот и я с Киром в возрасте четырнадцати и шестнадцати лет соответственно решила, что фигня. Так оно и было. Мы у родителей способные. Нам и понадобилось-то всего-ничего, пара часов, пока родителей дома не было. А за шесть лет мы его от корки до корки прочитали. Кладезь! Такие обороты речи, м-м, до сих пор понять не могу, откуда мама их знала, а главное — для чего записала?!
— Бить уже поздно, — сдавленно проговорил Кир. Кто бы видел этого двадцатидвухлетнего лба, будущего главу стаи, как он голову в плечи вжимает, да меня вперед выпихивает. Но я тоже не пальцем деланная (кстати, тоже из маминых записей фразочка), я годами тренированная, сопротивляюсь.
— Лана, успокойся, — вступился за нас молчащий до этого отец. Лицо его выражало серьезность, губы были поджаты, на нас смотрел с осуждением, а в глазах смешинки золотыми искрами играют. — Они уже это сделали. Да и давно пора догадаться, у нас так и не выражается никто.
— Как это, никто не выражается? — вскинулась я. — Да половина школы только так и говорит, — тут же сникла под маминым злым и папиным предупреждающим взглядами. Прикусила язык и решила больше не высовываться. Ну да, с нашей подачи и выражаются. Так, а кто устоит? Такие колоритные выверты.
Мама вдруг словно сдулась. Успокоилась в одно мгновение, воздух вокруг перестал носиться, набирая ураганную скорость. А на лице мамы расцвела улыбка. И вот это уже реально страшно. Я поежилась. Еще теснее прижалась к Киру и полными ужаса глазами взглянула на него. Ко мне был обращен такой же взгляд, только в отличие от моих голубых, его глаза были серые, как грозовые тучи. Вот теперь нам точно капец, писец и армагедец в одном флаконе.
— Вы наказаны. Оба, — мурлыкнула мама. — И наказанием будет то, ради чего вас сюда и позвали — через три дня оба отправляетесь на ярмарку невест. Молчать! — рявкнула она, когда мы вскинулись с Киром, чтобы возразить. — Ты, она прищурилась, глядя на Кира, — будешь любезен с девушками и пообщаешься с пятью, как минимум, — опять улыбалась мама, довольная собой.
Кир скривился. Да уж, ярмарка невест — то еще мероприятие. Я вот уже два года успешно избегала его под разными предлогами. Кир вообще уже четвертый год бегал. Эти смотрины нас не радовали, потому что с холостяцкой жизнью расставаться не желали мы оба. Нам и так хорошо. Мы еще учимся, некогда нам семьи создавать. Но вот, пришел кердык. И я вот уже чувствовала, как он дышал и мне в самую макушку.
— А ты, драгоценная моя дочурка, — теперь и меня просверлили угрожающим взглядом, — наконец, предстанешь перед нашим обществом, как дочь главы стаи и невеста на выданье.
— Вы обещали, — тут же вскинулась я, — никаких браков без моего согласия!
— А тебя замуж пока никто не выдает. Но еще одна выходка, — прошипела мама, — и клянусь, я вплотную займусь поиском твоего жениха.
— А чего искать-то? Виллу ее отдадим, пусть их стая с ней разбирается, — хмыкнул Кир.
— Алку я предупрежу, чтобы к ярмарке готовилась особенно тщательно, — прорычала я, поднимаясь с дивана. — Предатель!
— И чтобы никакого нытья я не слышала по поводу ярмарки, — прогремел мамин голос. — И не дай Духи я в приличном обществе услышу от вас хоть что-нибудь из того, что вы запомнили из моих записей, — ласково проговорила мама, что означало — стоит нам ослушаться, и свадебные наряды окажутся в наших комнатах незамедлительно. Главное, чтобы мама теперь не узнала, что мы не просто запомнили, но некоторые моменты даже переписали. Иначе, быть мне замужем за каким-нибудь хлыщем уже завтра. А моя волчица дама вольная, мы с ней детей рожать еще не готовы. Нам бы приключений.