В Казани с этим намного проще. Кругом новые люди - от начальства до продавщицы в магазине через дорогу. Чаще всего общаюсь с редакторами - как городскими, так и столичными. Но эти люди интересуются мной как человеком, который умеет более-менее связно складывать буквы в слова, и не знают меня настоящую. Не знают всех проблем, через которые мне пришлось пройти. Не знают, каково это - потерять самое важное в этой жизни... Именно поэтому мне легче всего общаться именно с ними - потому что они не жалеют меня. Жалость - не самое приятное чувство от окружающих.
И еще я уверена, что некоторые меня не поймут. Будут учить тому, как жить дальше - забыть прошлое и улыбаться будущему. И при этой мысли мне хочется кричать в лицо тем людям, которые наивно думают, что это так легко - забыть, начать заново... Ведь проще простого - дать кому-нибудь какой-нибудь совет. Не понимая о том, что мои повести (не поднимается рука назвать это полноценными книгами, пусть и в электронном варианте) - это единственная для меня возможность не сойти окончательно с ума.
Знаете, как я пишу сейчас эти строчки? На часах - половина второго ночи. Я сижу на кухне в теплом халате, вязаных носках, и через каждую минуту делаю глоток крепкого кофе без сахара, чтобы окончательно не вырубиться и успеть дописать мысль. Растрепанная после душа, с каким-то бубликом на голове... И в глаза хоть спички вставляй.
И я не знаю, когда это закончится и закончится ли вообще?
Знаете, я не могу назвать свое теперешнее состояние депрессией. Не могу назвать апатией. Или тоскливостью. Или древнерусским словом - "хандра", или интеллигентным словечком "сплин". Нет. Я просто безразлична ко всему окружающему. Мой мир - это клавиатура ноутбука, и больше меня ничего не интересует. Вчера. Сегодня. Завтра. Послезавтра. Врядли мое расписание изменится на ближайшие годы.
Шамиль подобное изменение во мне заметил практически сразу. Мы летели самолетом из Москвы в Казань, и на соседнем кресле через проход сидел ни кто иной, как резидент "Comedy club" Павел Алексеевич Воля. Раньше я бы на нем, наверное, дырку просверлила своим взглядом, и обязательно попросила бы расписаться на руке, чтобы татуировку сделать. А теперь просто глянула на него и безразлично отвернулась. Только голову опустила Шамилю на плечо, погруженная в совершенно иные мысли. Шам даже успел попросить у Воли для меня автограф, и снова просчитался - тот блокнотный листочек я сложила в карман, а потом потеряла. И, честно говоря, ничуть не жалею об этой потере.
Едва приехав в Казань, я тут же стала отправлять письма по городским редакциям в надежде, что имя Тины Сашиной кто-нибудь еще помнит - все-таки прошлое сотрудничество было хоть и недолгим, но все-таки плодотворным. А еще - во всевозможные книжные издательства три своих рукописи - "Фанатка", "Там, где не гаснут звезды" и "На ладони линия". И в одном из них, "Амфора-СПб", моими работами заинтересовалась одна из редакторов Наталья Решетина. Попросила прислать другие работы. Я отправила ей тот самый рассказ, который дал название этой книге, даже имена поленилась изменить. И Наташа сходу заявила о своем желании оформить автобиографию. Контракт предложила. И вы знаете о чем я подумала? Я не подумала о том, что: "Вау! Мою книгу напечатают! Моя детская мечта сбылась!" Нет, я подумала: "Нормально, чё..." Господи, а ведь действительно сбывается моя детская мечта, у меня появляется возможность подержать в руках книгу со своим именем, но... слишком тяжело дается для меня именно это повествование... Наверное, это и смогло зацепить Наташу. Не знаю... Но точно знаю, что врядли буду прыгать до потолка от счастья, когда моя работа попадет на прилавки книжных магазинов. Единственное, что я сделаю - так это отправлю эту книгу по одному адресу в Белгороде. А может, не отправлю. Не хочу лишний раз напоминать о себе и представлять, как Саша кривится от одного звука моего имени и думает о том, как он меня ненавидит...
По вечерам стараюсь выходить в парк недалеко от дома. Точнее, не сама выхожу, а меня буквально силой вытаскивает Катя, мотивируя тем, что мне нужен свежий воздух и тренировки для колена. Но очень тяжко смотреть на молодых мамочек с колясками и думать о том, что я могла бы быть на их месте. Я так и не справилась с этой потерей. И теперь мне всю жизнь придется жить с этим.
Поначалу я очень хотела поговорить с Сашей. Не важно о чем. О чем-нибудь. Хотя бы написать ему в "контакте" банальное "Привет, как дела?" Или у Васи Николаевича поинтересоваться, как там поживает наш общий знакомый - просто для того, чтобы знать, что с Сашей все в порядке. У него ведь колено болело - я это очень хорошо помню. Саша заметно хромал и даже, если не ошибаюсь, делал то ли томографию, то ли что-то еще - я не сильна в медицинских терминах. Результаты этих его обследований я так и не узнала...
Как бы то ни было, жизнь потихоньку налаживается. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Катю, которая знает меня как облупленную? Шамиля, который с трудом успокоил меня, когда я после переезда нашла на квартире Сашину полосатую футболку? Я ее забыла, когда в спешке уезжала в прошлый раз в Белгород. Была уверена, что ее выкинули, но нет. Футболка спокойно дожидалась меня на одной из пустых полок в шкафу. Я трясущими руками схватила ее и заплакала. Было сумасшедшее, еле контролируемое желание вернуться обратно. К Саше. К своему любимому человеку. Я реально вздрагиваю от одного звука его имени, когда на улице кто-то кого-то зовет: "Саша!" Вмиг становится трудно дышать, и я бессознательно начинаю озираться по сторонам с мыслью: "А вдруг...?"
Знаете стихотворение Эдуарда Асадова?
А вы смиряли строгую гордыню,
Пытаясь одолеть свои пути?
А вы любили так, что даже имя
Вам больно было вслух произнести?
Да, это больно. Невыносимо больно. Вот сейчас пишу эти строчки, а буквы перед глазами плывут. Тихо шепчу: "Саша... мой родной... мой любимый..." И вы знаете, как это тяжело? И рана на сердце еще свежая. И когда я уже уверенно думаю, что эта рана скоро затянется - как тут же все вскрывается, кровоточит, ноет, как будто все случилось только вчера. Но сейчас я научилась отвлекаться. Статьи, рассказы, даже стихи - все подряд. А еще я пересматриваю чуть ли не все знакомые и незнакомые сериалы - "Правосудие Декстера", "Сверхъестественное", "Обмани меня", "Побег", "Мыслить как преступник" - все, где нет сюжета с какой-нибудь любовной историей. А еще готовить учусь. Нет, борщ я сварить-то могу - не думайте, что я совсем уже безрукая, а вот что посерьезней - косячу. Поэтому в постепенном режиме я превращаюсь в повара семидесятого левела - правда, не знаю, пригодится ли мне это в будущем, но это помогает отвлечься от ненужных мыслей.
Как там говорят? Новая жизнь - ну заходи, раз пришла.
А вместе с новой жизнью пришло и кое-что еще. Меня и раньше Катька иногда называла Тинь-Тинь - в честь феи из мультика про Питера Пэна, а тут я подумала так: другой город - другая жизнь - другое имя. И всем знакомым и незнакомым стала представляться Тиной. А псевдоним "Тина Сашина" придумала еще давно - в Белгороде. Хотя какой это псевдоним, если задуматься? Я ничего не придумывала - всего лишь сократила свое собственное имя и добавила фамилию, больше означающую принадлежность. Очень хотелось бы взять какой-то другой, но мои первые статьи, которые писались годом ранее, подписаны именно "Тина Сашина". Вот здесь я решила ничего не менять.
Я пытаюсь радоваться жизни. У меня не получается. Это трудно, на самом деле, и ни одному человеку в этом мире я не пожелаю того, что случилось со мной. Пытаюсь приспособиться к этому, но без Саши очень сложно. Невозможно. Мне не хватает именно его каких-то советов, поддержки, того самого важного для любой девушки мужского плеча.
Я пишу реально до изнеможения. До обморока. Круглыми сутками. И так изо дня в день, и знаете - меня это вполне устраивает. Даже не так. Мне это нравится. Я сознательно довожу себя до состояния, когда никаких других желаний, кроме как упасть лицом в подушку - не остается. Я не могу точно вспомнить, какой сегодня день, если не посмотрю в уголок на мониторе компьютера, где высвечивается дата. Я даже путаю части суток! И не могу сказать, сколько по времени сплю - два часа или двенадцать? Я стала настолько рассеянной, что, придя на кухню, минут пять пытаюсь вспомнить, зачем сюда пришла. Я могу уснуть в метро, в автобусе, дома на начальных титрах очередной серии какого-нибудь фильма, или сидя в горячей ванне, или перед компьютером, уронив голову на клавиатуру так, что каждая кнопка отпечатывается на моей щеке... В неподходящем месте и в неподходящее время.