После этого начались мои метафизические поиски, которые продолжались до 1992 года. Я разрабатывал те принципы, которые были заложены в песне «Прыг-скок», и доводил их до полного логического завершения. Таким завершением явился альбом Сто Лет Одиночества. Эти поиски были связаны с ЛСД, с медитацией, с дыханием и со всевозможной трансцендентной работой. Окончание этого периода совпало с октябрьскими событиями. Тогда мне окончательно стало ясно, что нужно опять возвращаться в жизнь, в реальность. Дело в том, что мы стали уходить в такие области, которые требовали все более и более углубленного мистического опыта. Следующим шагом после Ста Лет Одиночества, о котором я подумывал, мог быть уход в горы, в леса, и дальнейшее занятие духовной практикой. Однако события октября 1993 года поставили меня на место, заставили устыдиться собственного индивидуализма. Когда мы приехали в Москву и увидели то, что происходило около Белого дома, то поняли — наше место здесь, среди людей. Мы должны теми методами, которые нам даны, всеми нашими знаниями, всей нашей энергией работать на благо этого общества. Поэтому я окунулся в политику, принял участие в акции 19 октября 1993 года, когда познакомился с Александром Дугиным и другими замечательными людьми. И не собираюсь это дело прекращать.
Я никогда не симпатизировал демократам, то есть буржуям. Та война, которую мы вели в 1987 году, была в первую очередь войной трансцендентной. Дело в том, что у меня всегда было стремление довести ситуацию до предела, до того момента, когда тебе угрожает смерть. Добиться того, чтобы сама реальность, эта тотальная чудовищная тирания "князя мира сего", предприняла активные действия для твоего уничтожения. Ибо только в этом состоянии ты можешь проверить, действительно ли ты чего-то стоишь, чего-то можешь, — в состоянии войны, когда ты на волоске. Любая власть — эта тираническая Система, осуществляющая произвол во имя "князя мира сего". Тогда эта была брежневская, «коммунистическая» система. Нужно было действовать настолько эпатажно, чтобы им не оставалось ничего другого, кроме как начать тебя сажать, убивать и так далее. Поэтому мы сразу стали петь издевательские песни про Ленина, коммунизм и это было не что иное, как подсознательное стремление довести ситуацию до полного завершения. Конечно, мы пели не ради того, чтобы восторжествовала какая-то демократия или чтобы у нас настал капитализм. Про это даже речи быть не может. И нам, собственно, удалось то, чего мы хотели, другое дело что сейчас это косвенно по нам самим очень больно бьет.
Безусловно, мое занятие политикой не только не противоречит, но чем дальше, тем больше помогает метафизической стороне моих поисков. Я понял, что сам отход от реальности можно уподобить одному из путей реализации в буддизме. Там есть путь личного спасения и есть путь спасения коллективного. Мне нужно было в течении нескольких лет идти по пути личного спасения и во многом пройти его, чтобы понять, что это — не мой путь. Я мог бы этого добиться, но я выбрал именно второй путь, путь коллективного спасения, потому что это — глобальная единственная истина, ибо путь личного спасения ведет не просто в тупик, он ведет в места гораздо более страшные. Это я знаю как человек, испытавший этот путь. Это — путь одиночества.
11.1993 г., «Лимонка» № 2 и № 3.
"ГРОБ" ДЛЯ ВАС УЖЕ ГОТОВ
В каждой тусовке есть свой Егор: у НИХ — Егор Яковлев, у ТЕХ — Егор Лихачев, У НАС — Егор Летов. Их два брата — Егор и Сергей, младший и старший, оба — гордость русского рока, постпересгроечного авангарда, и они, как поется в песне, "два берега у одной реки".
О Сергее Летове разговор особый. Это уже классика. Но для младшего поколения Егор Летов — тоже классика. Поговорим, значит, о классической музыке.
Первый серьезный проект младшего Летова назывался ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ (сокращенно — ГРОБ) и был своего рода рок-газетой в мире панка — злым и бескомпромиссным наездом на советскую действительность. Поскольку начинал Егор в НТС (есть и такая рок-группа), уже и тогда было ясно, что он «напрашивается», тем более что пресса в качестве подполья раздувала МАШИНУ ВРЕМЕНИ и якобы крутого Кузьмина (имя забыл).
Но мы-то знаем! Мы-то знаем, что в стране не было ни одного сортира, где фаны Летова не оставили автографа своего любимца! Значит, граждански активная часть общества уже тогда начинала занимать глухую оборону от будущих «перестроечных» игр номенклатуры, значит уже тогда многие понимали, что очевидным стало сегодня для всех нас.
Одновременно одна за одной выходили записи КОММУНИЗМА — сольного летовского проекта, где эстетика панка достигла апогея, а действительность получила свои подлинные имена. Истеблишмент напрочь отказывался признавать и эту работу, и стало ясно, что еще один представитель русского андеграунда не вписался в пентаграмму перестройки. А ну и нехай! Так посчитала тусовка. После триумфа КАЛИНОВОГО МОСТА и их хита "Пойдем со мной", после Башлачева, Неумоева и московского подпольного авторитета X. ЗАБЕЙ народ чихнул на «реформы», забил на власть и замкнулся в прекрасном мире тотального стебалова. К тому времени Егором Лотовым был выкристаллизован самобытнейший стиль русского рока со странным названием «суицид-рок» связанный, видимо, какими-то экзистенциальными связями с чередой смертей лучших представителей русского рок-подполья. Это был не только вызов системе, но и попытка увязать судьбу русского народа с эстетикой рока. Это был выход из «перестроечной» духоты.
Другим выходом стала группа X. 3. (или — ХаЗе) — донельзя неприличное названиие, где забивают отнюдь не гвоздь и забивают на «властей», "реформы", «президента» и всю ту бодягу, что по недоразумению назвали "демократией".
Да, это неприлично. Но грабить, издеваться над собственным народом тоже неприлично. Неприлично избивать безоружных людей дубинками. Неприлично превращать свой народ в иностранцев на своей земле. Неприлично быть породистым Ивановым и одновременно — советником Бориса Николаевича (пародия на президента?) и так далее, ненужное подчеркнуть, Борис Николаевич.
Ну не злодеи мы. Мы можем все забыть, а можем и забить. Так что, прежде чем музыкантам раздавать медали, не сочтите за труд, Борисниколаич (в собирательном смысле), послушайте на досуге произведения популярного московского вокально-инструментального ансамбля X. ЗАБЕЙ, возглавляемого бессменным руководителем этого молодежного коллектива — Бегемотом. Бегемот — это новый поворот! Бегемот на все забьет…
…Но Летов — он не Байрон и не Бегемот, он — другой. Пройдя полный путь от отрицания до подлинного творческого взлета на пластинке Прыг-скок, Егор по дороге чуть не разделил судьбу Баринова из ТРУБНОГО ЗОВА (сидел) и — хуже — Башлачева (погиб). И непонятно даже, кого благодарить: стечения обстоятельств или оставшихся еще порядочных людей в органах… Такие, как они, не получают генеральских погон, такие, как Летов, не попсуют. Читатель возразит: дескать, можно жить и другой жизнью, при которой, например, Лужков стал мэром, а Макаревич — героем независимой России. Да, дорогой читатель, но это, как говорится, другая тема.
Сергей ЖАРИКОВ.
11.1993 г., "Rock Fuzz" № 12.