Вдруг ее мысль прервал голос ряженого, причем она не сразу поняла, что говорил он на средневековом языке (знакомому ей по переводам):
— Вижу, леди Равенна, вы решили не сопротивляться больше судьбе! Что ж, так даже лучше! Замок все равно захвачен. Ваш отец и брат глупо себя повели, не согласившись вовремя сдать оружие: они убиты моими людьми. Они сами выбрали свой удел. Я могу вам лишь пообещать захоронить их с честью воина, храбро защищавших свои земли и вас. Я уже отдал такой приказ.
Джессике пока мало понятна была суть сказанного. Она думала о том, как все-таки «актер» хорошо играет свое амплуа, только, видать, он что-то перепутал или рано начал исполнять свою роль! Где же Сэмюэль? Он бы быстро исправил создавшееся глупое положение.
Ряженый, не мешкая, продолжил в том же «русле»:
— Признаться, я ожидал увидеть вас оплакивающую своих родных и людей, преданно отдавших за вас жизнь! Вы столь прекрасны, сколь черствы! Ни единой слезы, ни единого упрека! Вы с невозмутимым видом ожидаете своей участи здесь, спокойно сидя на скамье. Я представлял вас другой! Но как вы уже догадались я не из тех, кто идет против воли своего сюзерена: вы станете моей женой, во что бы то ни стало, как бы это ни было вам и мне не в радость!
Джессика не выдержала и стала мило улыбаться «актеру», намекая, что оценила его игру.
— Как прикажете расценивать вашу улыбку? Как вызов или как временное помешательство от горя утраты? — не дожидаясь ответа, он вдруг вспылил: — Поднимайтесь, я объявлю всем, кто находится сейчас в замке, что вы, как и я, подчинились приказу короля стать моей женой. Затем я, так уж и быть, сжалюсь и провожу вас в ваши покои, немного отдохнуть и прийти в себя.
Джессика, конечно, не двинулась с места, но стала с беспокойством всматриваться во входную дверь часовни, разыскивая взглядом помощи Сэмюэля.
— Не ждите ни от кого помощи! Это бесполезно! Вам не удастся меня провести и сбежать!
Он властно схватил Паркенс за руку выше кисти и поволок из часовни.
— Эй, вы делаете мне больно! Вы переигрываете, «мистер», или как там вас, «рыцарь»! — серьезно возмутилась Джесс, выпалив эти слова на современном английском.
«Рыцарь» приостановился и, вскинув весьма удивленно свои брови, ответил все тем же средневековым:
— Я знал о ваших способностях в науках, но прошу изъясняться понятным мне языком, если не хотите накликать на свою голову мой гнев!
И снова потащил ее темными коридорами, крепко сжимая ее руку.
«А может, это сумасшедший?» — подумала Джессика. — «Какой-то свихнувшийся ученый парень, вроде меня, на средневековье и всякой исторической лабуде, как вчера выразился Сэмюэль? Пробрался в замок и буйствует?!»
— Прекратите! — не выдержали нервы Джессики Паркенс, которая сама не заметила, как выкрикнула это слово на средневековом наречии.
Сумасшедший и в ус не подул: все тянул ее к какому-то широкому балкону.
Джессика, все больше волнуясь и не стесняясь своего подползающего страха, закричала на современном:
— Сэмюэль! Где ты? Сэ-э-э-м! Или кто-нибудь, помогите!
Когда они «дошли» до края перил нужного каменного балкона, выходящего во двор замка, Джессика обомлела: «таких сумасшедших» было открыто ее взору пруд пруди. Актеры и актрисы, словно рой пчел, каждый исполняли свои роли, словно какой-то невидимый ей режиссер снимал голливудского масштаба фильм. Были раненые, убитые, спасающиеся жители замка от «завоевателей», причем и женщины и дети, и старики. Слышны были стоны, жалобный вой и крики о помощи. Как же она не услышала всего этого раньше?
Глава 4. Сумасшедшие
Вот это так празднество! Она еще припомнит Сэмюэлю этот спектакль!
Вдруг самый главный «сумасшедший», перехватив руку Джесс чуть выше локтя, пробасил во всеуслышание:
— Жители Данноттара и мои преданные воины! Леди Равенна согласилась пойти со мной, Дунканом Маккоулом, к алтарю! И отныне эти земли и люди будут целиком и полностью подвластны мне! Тем, кто добровольно прекратит сопротивление, я дарую милость и возможность проявить себя в качестве моих подданных.