— И то правда.
Рома вызвал такси и уехал за детьми. В машине немного задремал. Его растолкал таксист. Рома быстро выбежал из машины. Когда он выходил увидел недовольную Катю на пороге дома.
— А, что не на своей машине? — спросила она, когда Рома вошел на участок.
— Свою вчера оставил на работе.
— Ты, что пил?!
— Я не должен перед тобой отчитываться, — пробурчал Рома.
— Ты забираешь моих детей!
— Наших, Катя, наших, — Рома опустил глаза и увидел, что перила слегла покосились. Он взялся за деревянную опору, вставил в паз и стукнул кулаком.
— Ты чего ломаешь?! — завизжала Катя, от чего Рома закрыл уши. Его голова и без того трещала, а здесь еще этот мерзкий голос.
— Ты чего орешь? Я поправил. Настя не дай бог облокотится и упадет, — Рома огляделся, — вы еще никак строительство не закончите...
— Подрядчик задерживается, а перила должны были в понедельник починить.
— Тут делов-то на две минуты. Совсем твой Ганс обленился.
— Ему не обязательно уметь что-то руками делать, он может за это заплатить, в отличии от некоторых, — Рома стиснул зубы, чтобы не разгорелся скандал, — да и детей ты не заберешь. Пойду няне позвоню, — поднималась по лестнице Катя.
— Нет, Катя! Я их заберу! — закричал Рома ей вдогонку.
Дверь открылась и на порог выбежала босая пятилетняя девочка в плюшевой пижаме и мишкой в руках.
— Папааааааа! — закричала она, протерев глаза и ринулась по лестнице. Поскользнувшись на снегу, она полетела вниз, но Рома мастерски ее поймал.
— Привет, моя булочка! — расцеловал он дочку.
— Я соскучилась... — протянула девочка.
— И я мое золото. Поедешь сегодня ко мне?
— Да-да-ДААААА! — протянула малышка.
— Скучает, а как же, даже подарки не привез, — буркнула Катя.
— А мы сейчас поедем и купим, да малышка?
— Нет, — надула щечки Настя.
— Почему?
— В магазин мы ходим каждый день! А с папой я вижусь редко.
— Да ты ж мое золото, — потерлись кончиками носиков папа с дочкой.
— Нет, Настя, папе пора, сегодня он вас не сможет забрать, — подошла Катя и забрала дочку.
— Нет! Я могу и заберу.
— Ты вчера пил.
— И? Я же не пьяный приехал! Господи! Катя, ты так говоришь будто я алкаш какой-то.
— Но выпить ты любишь, — пробурчала Катя.
— Серьезно? И это говоришь мне ты? Та, которая престала кормить грудью, потому что очень хотела вина?
— У меня был стресс! Из-за тебя!
— А у меня сейчас стресс из-за тебя!
Настя вжалась в ногу мамы. Ее ножки уже раскраснелись от холода.
— Малыш, — присел на корточки Рома, — иди домой, погрейся и собирай вещи. Возьми любимые игрушки.
— Понятное дело, у тебя же их нет!
Девочка мигом залетела домой.
— Ты чего добиваешься? Что бы меня дети возненавидели? Мы с тобой живем разными жизнями! Но нас связывают дети! Ты можешь относиться ко мне, как хочешь, но им не прививай ненависть ко мне!
— Ты сам с этим хорошо справляешься!
— Не начинай!
Но Катя не послушала. Разгорелся скандал, что даже соседи стали выходить из домов и выглядывать из окон. На крыльцо вышел Ганс. Высокий, стройный мужчина с ярко голубыми глазами и рыжими волосами. Он завел их в дом, подальше от соседских глаз. В зале сидел на диване Данил и играл в телефон. Он на секунду поднял глаза и снова уткнулся в телефон.
— Привет, па.
— Привет, бандит.
— Не надо меня так называть, — сухо ответил мальчик.
— Чего так?
— Ганс говорит, что так ты прививаешь мне социальную модель плохого человека и это может вылиться в психологические травмы в будущем, — глаза Ромы округлились, он зло посмотрел на Ганс, тот быстро ушел на кухню.
— Серьезно? — взглянул он на Катю.
— Все правильно, у него есть имя!
— Дань, иди вещи собирай.
— Я сказала, вы никуда не поедите! — закричала Катя.
Данил поднимался по лестнице, как ни в чем не бывало, он привык к вечным скандалам родителей. Поднялся в детскую и сел на кровать, продолжая пялится в телефон.
— Ты че не собираешься? — толкнула его сестра.
— Потому, что мы никуда не поедем.
— Папа сказал, что поедем!
— А мама говорит, что нет. И, если она против, мы сто процентов никуда не поедем.
Девочка расстроено села на кровать и положила голову на плечо брата, тот одернулся и лег на бок. Настя грустно пошла к своей кровати и тоже легла.
С первого этажа продолжали доносится крики ругани.
— Простите, что влезаю, — вышел с кухни Ганс, — но давайте не забывать, что дома дети...
— Заткнись! — крикнули Катя с Ромой в унисон.
Ганс лишь развел руками и вернулся на кухню.
— Они мои дети и я хочу участвовать в их жизни! Воспитывать! Ухаживать! Проводить время! И я не хочу, чтобы мать моих детей настраивала их против меня!