Сделала бутерброд, выпила чай. Все. Обед завершён. Посмотрела на часы. Почти четыре вечера. Через час Андрей отправится улаживать дела отца, которые за время его пребывания в больнице сильно пошли на спад.
О состоянии Шелеста теперь уже было известно всем. Нашлись те, кто решил воспользоваться этим и попытался рейдернуть один из успешно развивающихся отцовских бизнесов.
Причем были использованы черные методы, включающие в себя подкуп чиновников и подделку документов.
В итоге компания "Шелест Логистик" неожиданно стала собственностью не Виктора Шелестова, а некого Василия Ивановича Одинцова.
Произошло это в результате сговора генерального директора компании, с одним из чиновников, который и помог оформить документы в соответствии с действующим законодательством. Компания была переоформлена на некого Одинцова-мелкого предпринимателя, занимающимся междугородними пассажирскими перевозками.
В общем, компанию отца отжали. Узнала я об этом пару недель назад совершенно случайно, оказавшись невольным слушателем телефонного разговора Вересова с одним из топ-менеджеров "Шелест Логистик".
Андрей тогда находился в кабинете отца, куда нагрянула я в поисках оставленного где-то учебника по культурологии.
-То есть как не принадлежит Шелесту? Чё за пургу ты гонишь?-розарялся Андрей, стоя ко мне спиной. Он был слишком увлечен беседой по телефону, чтобы заметить меня, тихо вошедшую в кабинет отца.
В дела отца я вникала лишь поверхностно.Однажды, решив проявить более глубокий интерес, была остановлена Виктором, безапелляционно заявившим мне:
-Дана, не старайся вникать в мои дела! Тебя это не касается. Сосредоточься лучше на учебе!
Отец достаточно жёстко дал мне тогда понять, чтобы не совала нос не в свое дело. Услышать такое грубое заявление от отца было обидно. Но позже, рассудив, что мне действительно стоит больше уделять внимание учебе, я оставила попытки понять, как устроена легальная часть бизнеса Шелеста. Про криминальные дела Шелеста я знать ничего не хотела.
-Какие такие изменения были внесены в уставные документы?-рявкнул в трубку Андрей-Как такое вообще возможно, учитывая, что владелец не способен сейчас даже самостоятельно дышать, не то, чтобы ставить подпись на документах.
Андрей не говорил, он кричал в трубку. В такой ярости я его ещё никогда не видела. Левая ладонь сжата в кулак, поза-напряженная. Андрей нервно расхаживал у окна то влево, то вправо.
Меня он уже увидел, но все его внимание было сосредоточено на том, что ему говорили в трубку.
Я, неожиданно для себя заинтересовавшись беседой, стала ловить каждое слово Андрея. В конце концов, разговор касался бизнеса моего отца, а значит и меня тоже.
-Когда были поставлены подписи на документах?-требовательно спросил Вересов. Он выслушал ответ, затем последовал новый вопрос-Другими словами, дата поставлена до того, как Шелест угодил в больницу?
Андрей вникал в слова своего собеседника и с каждой секундой его лицо становилось все более мрачным.
-Понятно! Кто по-твоему мог настолько потерять берега, чтобы решиться так нагло отжать бизнес Шелеста?-в голосе Андрея звучала сталь.
Я не мигая наблюдала за Андреем. И не менее внимательно вслушивалась в его слова. В моей душе сейчас поднималась буря негодования от того, что кто-то так подло решил воспользоваться бедой впавшего в кому человека, зная, что противостоять тот попросту не в состоянии. Это так же мерзко, как обокрасть ребенка.
Что-то странное происходило в моей душе. Боль от потери любимого человека, нервный срыв в связи с тем, что он очень быстро меня забыл в объятиях другой девушки, и вот теперь очередное потрясение-пока мой отец борется со смертью в больнице, его начали рейдерить.
Внутри меня огненным шаром вспыхнула ярость. С каждой минутой она все разрасталась, наполняя меня до краев.
Я вдруг ощутила какое-то звериное желание выплеснуть боль и ярость. Для начала было бы не плохо вернуть то, что принадлежит Виктору Шелестову по праву, и заодно проучить подонка, который осмелился на такое.
Дождавшись, когда Андрей завершит свой телефонный разговор, я сразу же обратилась к Вересову?
-Андрей, как обстоят дела моего отца?И пожалуйста, не нужно от меня скрывать правду. Говори, как есть!