– В таком случае я желаю тебе всегда оставаться серьезным, – съехидничала Тополян, схватила два свободных стула и потащила их в угол комнаты.
4
– У меня такое чувство, будто мы с тобой знакомы очень давно, словно с первого класса дружим и знаем друг о друге все, – тихо сказал Клим, обдавая своим теплым дыханием Черепашкины волосы и шею.
– Странно… – Люся чуть отстранилась от Клима. Сейчас ей хотелось видеть его лицо. – Вот ты сказал, что не любишь слушать музыку, а в моей жизни она до сегодняшнего дня занимала далеко не последнее место.
– А почему ты так странно выразилась: «до сегодняшнего дня»? – Клим смотрел на Черепашку сверху вниз – он был выше нее чуть ли не на целую голову.
– Потому что сегодня, буквально два часа назад, мне сообщили, что программы «Уроки рока» больше не будет.
– Понятно, – протянул Клим и спросил после паузы: – Ты, наверное, переживаешь из-за этого?
– Переживаю конечно, – не стала лукавить Черепашка. Почему-то сейчас ей вдруг захотелось поделиться с Климом своей бедой, именно с ним, будто они и вправду были знакомы очень давно. – У меня вообще, если честно, такое чувство, что жизнь кончилась. Сейчас мне кажется, что в моей жизни ничего хорошего больше уже не будет. Во всяком случае, ничего лучше и интереснее съемок этой программы…
– А я? – ошарашил ее неожиданным вопросом Клим.
Люся растерялась. Вообще-то она привыкла на работе к неожиданным вопросам и даже к экстремальным ситуациям и давно уже научилась ловко выкручиваться из любого положения, но вопрос Клима ее явно обескуражил и поставил в тупик.
– В каком смысле «ты»? – вопросом на вопрос ответила Черепашка, ощущая прилив горячей волны крови.
Она опустила голову, чтобы Клим не увидел, как покраснели ее щеки.
– Извини, – очень серьезно отозвался Клим, – это была шутка. Увы, глупая. А насчет музыки, – сменил он тему, – так это тоже в общем-то была шутка. Я люблю музыку, но только не ту, которую все слушают…
– Все разную музыку слушают, – оживилась Черепашка, которая была очень благодарна Климу за то, что он избавил ее от необходимости реагировать как-то на его странную шутку.
– Это понятно: попса, роко-попс, рок, хард-рок, панк-рок, рэп, готика и все такое… Думаешь, я такой темный, необразованный и не знаю, что стилей и направлений у так называемой современной музыки куча? – Клим как бы невзначай провел рукой по коротко остриженным волосам Черепашки. – Только я все это музыкой не считаю. Так… развлечение, да и то когда уж совсем делать нечего.
– А что же тогда, по-твоему, является музыкой? – Так приятно было опустить голову на его плечо и разговаривать, делая вид, что танцуешь медленный танец.
– Малер, Вагнер, Скрябин, Шостакович…
– Вот как? – Черепашка не пыталась скрыть своего удивления. – Вообще-то я раньше тоже классическую музыку слушала, только все больше Моцарта, Генделя, Шопена…
– Только ты не подумай, что я такой крутой меломан, – поспешил оправдаться Клим. – Просто я с четырех лет на фортепьяно играл. Даже в одном конкурсе престижном победил. Предки и преподаватели видели во мне нового Ван Клиберна, но я, увы, не оправдал их надежд.
– Что же так? – Люсе было очень приятно услышать, что ее новый знакомый учился игре на фортепиано.
Это обстоятельство еще больше сближало их, ведь Люся тоже с шести лет ходила в музыкалку, правда, победами на конкурсах она похвастаться не могла, но все же.
– Не знаю, – после паузы отозвался Клим. – Просто проснулся однажды, посмотрел на свой рояль и понял, что если сейчас открою крышку, то меня стошнит прямо на клавиши. И с тех пор как отрезало. Родители в ужасе – ничего не понимают, затаскали меня по врачам, по психологам разным.
– Может, ты просто переутомился, – предположила Люся.
– Не в этом дело, – замотал головой Клим. – Мне так нравилось играть, что я почти никогда не чувствовал усталости, понимаешь? Я ведь не только исполнителем был, но и сочинял. Даже оперу на сюжет одного современного романа написал…
– Что же тогда произошло? – искренне недоумевала Черепашка.
Такую странную историю она слышала впервые.
– Один астролог, папин друг, когда сделал мой персональный гороскоп, сказал, что у меня в тот период был переломный момент и что якобы так оно и было звездами предначертано – полная смена интересов и чуть ли не перемена всей жизни. Еще он сказал, что раз оно так в гороскопе обозначено, то от этого никуда не уйдешь и, сколько бы я себя ни насиловал, ни перебарывал и ни пыжился, ничего путного из этого не вышло бы.
– И что, неужели после этого от тебя все отстали?