Её немецкий жених из Мюнхена (Германия) остался на конференции в Нью-Йорке (США).
Мой сын, ещё один москвич с кейптаунскими дипломами, отправил жену к родителям в Тайпей (Тайвань) готовить китайскую половину свадьбы, а сам пакует багаж для отправки на новую работу в Ставанжер (Норвегия).
Нахожу удовольствие в мысленном перечислении заморских городов и стран – эдакое сказочное географическое разнообразие в судьбах наших детей.
Потом не удерживаюсь – беру в руки маленькую коробочку мобильника Нокия и звоню дочери из своего дома на Лимпоповщине прямо в зал транзитных пассажиров JFK airport in NY (США): «Привет, Оксик!» – сказочные прибабахи Бабки Яги стали рутинной реалией нашей жизни.
Из виртуального собрания русскоговорящих хирургов получаю сообщение – российский доктор приехал из Германии и пишет: «… в течение 2 недель был в одном немецком госпитале – смотрел чудеса хирургии. Да чудеса, в общем-то, простые. Доктор (65 лет от роду) в один операционный день выполняет от семи до девяти операций ежедневно. Из них – три лапароскопические резекции сигмовидной толстой кишки, две паховые грыжи (также лапароскопические), лапароскопическое удаление жёлчного пузыря и аппендикса. Время захода в операционную 8:00, выход – 19:00. В стране нет онкологических диспансеров, вся онкология – в абдоминальной хирургии, здесь же щитовидки, прямая кишка, пищевод. Всё это происходит в клинике Мариенгоспиталь, Штутгарт, под руководством профессора Р. Биттнера. И все эти чудеса он выполняет лично в возрасте 65 лет. Честно, я в шоке. Я неделю жил у него в доме и ежедневно наблюдал всю эту историю в разных вариациях. Железный человек!»
Лапаро- и торакоскопические операции мы в шутку называем оперированием сквозь замочную скважину.
Конечно, владение такими операциями – это, прежде всего, вопрос техники. В том смысле, что её, эту дорогую технику, сначала нужно купить, а уж потом осваивать технику владения ею.
В том сообщении из Германии прозвучало и сообщение из России: «У нас в клинике профессор В.И. Оскретков выполняет видео-торакоскопическую экстирпацию пищевода, с одномоментным видео-лапароскопическим формированием трансплантата из желудка или толстой кишки и эзофагопластикой. Результаты отличные, каких-либо серьёзных осложнений не было».
Сегодня в католической церкви день был день Первого Причастия. Я сделал фото, на котором зафиксирован мультирасовый характер события.
Психологическая атмосфера схожа с теми событиями, о которых пишут наши доктора из Германии и России – все почувствовали вкус происходящего на их глазах приобщения к таинствам.
До конфирмации ещё далеко, но это уже не за горами – нужно только трудиться над собой.
Я послал эту фотографию в Русский Суржинет.
Один из профессоров не удержался и съязвил: «А беленькие в середине стоят!»
Пришлось и мне ответить ему в тон: «Правильно, профессор, – это европейцы, а вот слева от вас во втором ряду позади африканцев стоит высокая красивая белая девушка – это Россия».
Один из моих «айболят», Саша Опарин, уехал учиться на хирурга в США – сначала его взяли на один год, а там видно будет.
Это был долгий марафон: сначала сдача американских экзаменов в России, потом поездка для другой ступени экзаменов в США, потом опять поездка в США на интервью… Далеко не всякий россиянин обладает упорством, с которым Саша преодолевал этот путь – а по нему ещё идти, идти и идти…
Я никогда бы не осмелился назвать себя одним из Сашиных учителей, но мне очень приятно чувствовать себя причастным к его судьбе – по словам самого Александра, трёхлетняя «школа Айболита» на Лимпопо послужила ему очень важным отправным пунктом на пути в США.
Здесь он получил огромную хирургическую практику, освоил эндоскопию и сделал первые шаги в лапароскопической хирургии. Здесь он усовершенствовал свой английский, получил доступ к электронному копированию десятков необходимых ему книг по хирургии в довольно богатой медицинской библиотеке провинциального госпиталя.
За три года работы Саша участвовал в семнадцати различных профессиональных мероприятиях – хирургических съездах, конференциях, семинарах, кратких курсах усовершенствования. Где это в России молодому врачу предоставляют такие возможности подучиться?
И последнее – работа на Лимпопо обеспечила доктору Опарину очень приличный заработок, без которого неоднократные поездки в США были бы просто немыслимы. Почему же тогда Саша уехал в США? Да потому, что на сегодня в США – лучшая в мире медицина. Он уехал пока только на год; это ещё не поступление в школу современной хирургии, скорее своего рода «Первое Причастие».