ВОТ МОЙ ОТВЕТ ЕМУ.
Коль скоро Вы, рассматриватель общества-его целей-механизмов их достижения-их эффективности, оцениваете такие жизненно важные советы в две копейки, Вы и получаете аналогичный Вашим капиталовложениям эффект.
Очень часто кажущаяся простота предлагаемых рекомендаций стоит много-много больше сизифова труда.
К примеру, в бытность мою в Анголе, в университетском госпитале Луанды мы ежемесячно принимали до сотни больных с амёбными абсцессами печени. Большинству назначали амбулаторное лечение, госпитализировали только лиц с осложнениями (прорывы абсцессов в брюшную полость и органы брюшной полости, в плевральную полость и лёгкое, в полость перикарда) или угрозой развития этих осложнений. Самым страшным осложнением амебиаза был фульминантный (молниеносный) амёбный некротический колит.
С учётом сложности перечисленных мной осложнений можно подумать, что для излечения народа Анголы требовались сотни академиков-профессоров-топ-хирургов… Нет, эти сотни не принесли бы облегчения многострадальному народу.
Ему нужны были соответствующие постройки (сортиры, доступ к водопроводам) и регулярная санпросветработа «Мойте руки…»
84. Ну, что – ату убивцев?!
Эхо Москвы.
«20.11.2008 14:29. Врач Владимир Пелипенко покончил с собой в следственном изоляторе в Краснодаре.
Врач-анестезиолог Владимир Пелипенко, скончавшийся сегодня ночью в краснодарском СИЗО, неоднократно заявлял о том, что опасается расправы. Об этом сообщил «Интерфаксу» адвокат врача Владимир Чернобай.
Он отметил также, что Пелипенко был помещен в СИЗО, несмотря на то, что суд приговорил его к отбыванию наказания в колонии-поселении, а не в тюрьме.
«Он ждал повестки, чтобы явиться в колонию. Но за ним пришли и забрали в СИЗО. Якобы потому, что он уклонялся от отбывания наказания. Хотя он не уклонялся, он просто ждал официальной повестки», – заявил Чернобай.
«Я буду разбираться с этим и готов выступить свидетелем по делу о гибели Пелипенко, так как близкие приходили к нему в СИЗО на свидания, и он опасался, что с ним может случиться что-то плохое. Но об этом я буду говорить только в Генпрокуратуре в Москве, так как нашим местным органам я не доверяю», – подчеркнул адвокат.
Владимир Пелипенко скончался в ночь со среды на четверг в следственном изоляторе Краснодара. По версии тюремной администрации, заключённый вскрыл себе вены и, кроме того, препятствовал тюремным врачам, которые пытались оказать ему медицинскую помощь.
Впрочем, в прессе появилась информация о том, что Пелипенко перерезал себе не только вены, но и горло.
85. Можно ли отправлять врача в колонию за ошибки?
«Врач-анестезиолог Владимир Пелипенко и медсестра Елена Сеничева были приговорены к 11 и 10 месяцам колонии-поселения за причинение тяжкого вреда, нанесённого здоровью грудной девочки Софии Куливец, лишившейся руки в результате ошибки, допущенной медиками при установке катетера».
Я не знаю деталей случившегося, но за последние 15 лет своей жизни привык считать, что в колонию или тюрьму отправляют только уголовных преступников. Вышеприведённое позволяет полагать, что в действиях анестезиолога и медсестры не было уголовщины, а произошла ошибка в профессиональных действиях.
Готовность российских судейских чиновников отправлять за решётку мелкую рыбёшку просто поражает… или, напротив, – уже никого не удивляет.
Но попробуем проанализировать ситуацию.
В дальнейшем изложении я буду стараться упрощать медицинскую терминологию – делать её более понятной нашим почтенным читателям из числа обывателей (в приличном понимании этого термина – что-то типа Everyman, Layman)… может быть, кто-то предпочитает называться мирянином или непрофессионалом?
Но и заинтересованный читатель тоже должен чуть-чуть напрягаться и широко пользоваться интернетовскими толковыми медицинскими словарями.
Первое.
У меня есть профессиональная страховка MPS – Medical Protection Society, юридически и финансово защищающая меня при ошибках с самыми тяжёлыми последствиями. Как представитель медицинской специальности высокого риска, я плачу за эту страховку около 400 долларов ежемесячно (в США эти суммы вообще фантастические).
При возникновении ситуации, подобной случившемуся с анестезиологом и медсестрой, я не даю никаких показаний милицейским следственным органам и связываюсь с адвокатом, назначенным мне MPS.