Похоже, что Джеймс ему не всё убрал, поэтому в марте того же года Ричард Горбашевич повторил эту операцию.
После чего больной обратился в госпиталь с жалобами на импотенцию. Как 63-летний заключённый узнал о своей импотенции – для меня остается загадкой и сегодня. Может, им там девок вволю поставляют? Или этот старый пердун голодных пацанов там покупает? Так или иначе, но попал мистер Лион на залетевшего к нам из Уганды профессора Эваристу Баруга, который и внушил больному, что причиной импотенции была его последняя операция.
Я получил больного уже после операции; мне стало жалко старика, и я написал письмо начальнику тюрьмы о целесообразности выпустить заключённого на свободу, поскольку в силу своего немощного здоровья он уж не представляет опасности для окружающих. Ах, как же глубоко я ошибался!!!
Смешно, но уже после того, как мистер Лион подал на меня в суд, он попал ко мне на операционный стол по поводу большой грыжи передней брюшной стенки, развившейся после операции по замене его брюшной аорты с аневризмой трансплантатом. Мне уже было поздно отказывать больному в операции – для закрытия обширного дефекта передней брюшной стенки я вшил ему ещё одну синтетическую сетку. Похоже, что было бы благоразумнее каким-нибудь способом уморить этого гада.
Вторая половина дня понедельника была несколько скрашена небольшим заработком в частном госпитале: сначала мы с Ричардом Монаре удалили нефункционирующую почку (Монаре опять отдал мне на 80 процентов выполнение операции, за что я ему благодарен), а потом мы с Тхлелане Лоуэном повторно оперировали мужчину с огнестрельным ранением живота (больного уже оперировали в отдалённом госпитале, но у него развалился тонкокишечный анастомоз).
Второй стресс связан с началом моего недельного рабочего цикла в частном офисе Ричарда Горбашевича в роли General Practitioner'a – врача-на-все-руки… Ричард со своей супругой Дарьей пригнали мне в субботу её машину Jeep-Cherokee. Вот на этом самом джипе, который молодые ребята в России называют «широкий», я и отправился на подработку, окрашенную практическим интересом, за 60 км в горы Северного Трансвааля.
В первый офис небольшого посёлка Haenertsburg/Ханертсбёрга – дачной деревни в полсотни домов для белых пенсионеров или просто любителей горного покоя – я прикатил в 8:00. Там меня встретили секретарь Ричарда (англо-бурка с русским именем Таня) и её помощник (переводчица Фрида, миловидная чёрная дама из племени северных соту с волевым лицом и низким грудным голосом знаменитой русской певицы Руслановой).
Здесь был только один белый больной с медицинской страховкой, которому я по поводу вирусной инфекции верхних дыхательных путей выдал всё, кроме антибиотиков, чем несколько озадачил Татьяну.
Оставшиеся полтора часа мы с ней проболтали, в 10:00 я отправился во второй офис Ричарда.
Во второй офис, расположенный в довольно большом чёрном таун-шипе (селении) Duiweiskloof (Даусклуф) в 40 км от Ханертсбёрга, я добрался только через час – за рулём новой машины на петлистой горной дороге я чувствовал себя не очень уверенно.
Здесь всем заправляла чёрная миссис Науме, жена оперированного мною дважды в частном госпитале больного со СПИДом, и ни слова не говорящая по-английски чёрная миссис Мелисия.
С 11:00 до 16:00 без перерыва на обед я принял 19 человек: трёх больных с медицинской страховкой и 16 «кэш»-пациентов, плативших за приём наличными.
Ну, это был тот ещё цирк… По моему глупому разумению, только четверти принятых мною больных я кое-как сумел помочь своими скудными нехирургическими знаниями. Половина пришедших на приём имели лёгкую вирусную инфекцию верхних дыхательных путей и могли вполне обойтись таблеткой аспирина, доступной в любом магазине, но, поскольку они уплатили за приём 110 рандов (около 14 долларов), мне ничего не оставалось, как «отшаманить» для них на всю уплаченную сумму – я смотрел им в нос-рот-уши с помощью моего блестящего ЛОР-прибора, делал анализ мочи, водил по их животам датчиком ультразвукового томографа и при этом с умным видом смотрел на экран, значение изображения которого для меня означало не более, нежели звёзды южного небосвода…
У четверти из принятых больных были действительные проблемы.
Господи, как же много всяких вещей нужно знать доктору, зарабатывающему себе на хлеб с маслом на свободном рынке медицинского сервиса!
Начнём с анализов крови.
У Ричарда в офисе имеется один прибор для определения гемоглобина крови, другой – для определения сахара крови, а также два каких-то удивительных набора для экстренного иммунологического тестирования крови больного на малярию и на HIV(ВИЧ)/СПИД. С определением гемоглобина и сахара в крови я кое-как справился…